Лестрейндж пошёл вглубь палатки и постучал в дверь к невыразимцам — интересно, почему не к тварцам, подумал Гарри. От стола с едой так вкусно пахло, что он не утерпел и, взяв одно жареное крылышко, торопливо, буквально в пару укусов, обглодал его. Затем, косясь на дверь, за которой скрылся Лестрейндж, съел второе — и тут тот вышел, и Гарри с сожалением вытер пальцы салфеткой.
— А хорошая идея пообедать, — сказал Лестрейндж, проходя мимо него и левитируя свой плащ на вешалку. — Я к вам присоединюсь через минуту — смысла возвращаться нет.
Он занёс пергамент и перо с чернильницей Мальсиберу и действительно присоединился к Гарри, успевшему и плащ свой повесить, и руки вымыть, и придвинуть себе пустую пока тарелку. Есть они начали молча, а потом Лестрейндж заоглядывался и спросил:
— А кто сегодня здесь дежурит? И где?
— В комнатах, я думаю, — Гарри указал на комнату, в которую когда-то уходила поработать Флэк. — Что им тут сидеть?
— И правда, — согласился Лестрейндж.
Они продолжали есть, и Гарри так увлёкся крылышками, что остановился только когда косточка с его тарелки, не удержавшись, вывалилась на скатерть. Он покосился на блюдо, с которого таскал их, и подумал, что, похоже, уничтожил половину того, что было рассчитано на всех — с другой стороны, здесь ведь было полно другой еды, вот те же бараньи рёбрышки, которыми обедал Лестрейндж. Гарри тихонько отодвинул свою полную костей тарелку в сторону, приманил себе чистую и положил на неё всего-то пару крылышек. Потом подумал, и добавил ещё два. Да, так, пожалуй, хватит.
Лестрейндж вдруг улыбнулся ему весело и озорно, а затем сам отлевитировал ему в тарелку ещё пару крылышек. И заметил:
— Они превосходны. Здесь полно еды — даже если вы съедите все, голодным никто не останется. Вы ешьте, а я сейчас, — он отставил свою тарелку, на которой громоздилась горка костей, и направился направо, туда, где, как предполагал Гарри, могли находиться дежурные авроры.
Его долго не было. Гарри успел закончить свой обед и придвинуться поближе, прислушиваясь — но, похоже, там внутри наложили звукозащищающие чары, потому что оттуда не доносилось ни звука. Время, меж тем, шло, и Гарри просто извёлся от любопытства, когда Лестрейндж вышел, наконец, и, наткнувшись на его взгляд, спросил с усмешкой:
— Что?
— Всё в порядке? — спросил Гарри, и Лестрейндж кивнул:
— Да, всё хорошо. Я взял на себя смелость договориться с нашими коллегами о маленькой замене на нас с вами — нужно было вас спросить, конечно, но я подумал, что вам стоит посмотреть, как это выглядит, и уже потом принимать окончательное решение.
— Я видел, — возразил Гарри.
— Но не на постороннем человеке, — тоже возразил Лестрейндж. — Впрочем, если…
— Я пойду, конечно! — перебил его Гарри. — Спасибо. Я сам хотел вас попросить, но подумал, что, возможно, вам не захочется, чтобы…
— Туда нельзя идти вдвоём, — напомнил ему Лестрейндж, и Гарри стало стыдно. — И я предпочитаю вас.
Гарри попытался, но так и не сумел удержать счастливую улыбку. Он даже не помнил, когда и кто ещё говорил ему что-нибудь настолько же приятное — отдельно и особенно тем, что, кажется, Лестрейндж вовсе не собирался делать это. Просто… просто констатировал факт.
Они выпили по чашке кофе — и на часах уже было без десяти четыре.
— Идёмте? — Лестрейндж салфеткой вытер губы, встал и, неторопливо подойдя к двери комнаты, постучал негромко.
— Да, иду! — ответили оттуда, и Лестрейндж не стал входить, а просто отошёл, и они с Гарри остановились недалеко от входа.
Мальсибер и впрямь вышел почти сразу, но пошёл не к ним, а, кивнув, прошествовал почему-то в одну из дальних комнат, откуда вернулся с каким-то свёртком, который вручил… Гарри, а затем вложил ему же в руки закрытую крышкой кружку.
— Держите — это понадобится по окончании, — сказал он, и Гарри кивнул.
— Что это? — спросил Лестрейндж.
— Плед и чай, — ответил Мальсибер. — Горячий. — Затем он вручил Лестрейнджу сложенный пергамент: — Твоё письмо.
Лестрейндж, помолчав, кивнул, и они, надев плащи, вышли под по-прежнему моросящий дождь. На Мальсибере, впрочем, никакого плаща не было — только куртка с капюшоном, который он тут же накинул на голову. Он ёжился и выглядел то ли недовольным, то ли очень серьёзным, и вперёд пошёл очень быстро, так что Гарри пришлось почти бежать.
Когда они дошли до жёлтой черты, Мальсибер остановился и повернулся к ним.
— Я много думал о том, как это сделать, — сказал он, — но до сих пор не пробовал. Поэтому прошу вас выслушать меня очень внимательно и сделать всё как можно точнее. Я менее всего хочу вам навредить — кому-либо из вас. Контракт, опять же, — растянул он губы, и Гарри подумал, что если он так сделает ещё раз, не выдержит и попросит Мальсибера не улыбаться.
— Мы слушаем, — ответил Лестрейндж.
— Нам придётся идти всем, — сказал Мальсибер, и Гарри почувствовал себя намного лучше: он абсолютно не хотел отпускать с ним Лестрейнджа вдвоём. — Когда ты выпустишь Патронуса, — обратился он к Лестрейнджу, — тебе нужно будет сразу отдать палочку мистеру Поттеру. Потому что когда они начнут его есть, ты захочешь защитить его и кинешься туда — и ему проще будет останавливать тебя, если у тебя не будет палочки.
— Ему? — переспросил Лестрейндж. — А ты?
— Я не стану нападать на аврора даже по его приказу, — отрезал Мальсибер. — У меня контракт. И я не желаю проверять, что будет, если я нарушу его даже таким образом. Магия — не Визенгамот, и рассуждать не будет. Так что останавливать тебя придётся твоему коллеге. Справитесь? — спросил он, и Гарри уверенно ответил:
— Разумеется.
— Сложность в том, что он должен быть в сознании — иначе Патронус просто развеется, и они недоедят, — сказал Мальсибер Гарри. — А этого допустить нельзя. Петрификус и его аналоги тоже не подойдут. Тебе придётся прочувствовать всё до конца, — он снова обратился к Лестрейнджу. — И это больно. Это очень больно — я даже не могу представить до конца, насколько. Для тебя, — он… нет, не усмехнулся, а вздохнул едва ли не сочувственно, и это почему-то было жутко. — Я к ним привык, а ты всё это ощутишь впервые. Я потому так долго и тянул…
— Я не боюсь боли, — возразил Лестрейндж.
— Ты с такой не сталкивался, — спокойно возразил Мальсибер. — Итак — вам, — сказал он Гарри, — нужно будет удержать на месте вашего коллегу, когда он побежит к ним, и в идеале привести его в себя — но это как получится. И следить, чтобы он всё это время оставался в сознании. Я помогу, конечно — если выйдет. Хотя, скорее всего, буду занят. Но держать его придётся вам. Я надеюсь, ты выбрал что-то не слишком яркое и ценное, — сказал он опять Лестрейнджу. — Чем ярче и дороже — тем больнее.
— Что ты им отдал? — тихо спросил Лестрейндж, но Мальсибер на его вопрос внимания не обратил и обратился к Гарри:
— И последнее. Когда мы закончим, ему будет плохо. Мы усадим его здесь и дадим отдохнуть — вам нужно будет высушить траву, наколдовать зонт и укрыть вашего коллегу пледом. А затем чаем напоить. Я помог бы, — добавил он с некоторым сомнением, — но я не уверен, что это окажется уместным. Так что рассчитывайте на себя.
— Я думаю, проще будет сделать всё это в палатке, — возразил Лестрейндж, и Мальсибер тоже возразил:
— Не проще. Время, — он отвернулся и посмотрел на показавшихся дементоров. — Ещё раз: произносишь заклинание — и сразу отдаёшь палочку. Мгновенно. После просто не отдашь.
Руки у Гарри были заняты пледом и чашкой, и он, торопливо высушив траву, наколдовал большой зонт и положил их под него и едва успел догнать уже перешагнувших жёлтую черту Мальсибера и Лестрейнджа, когда последний вскинул руку с палочкой и выпустил Патронуса.
Серебряная птица взмыла вверх и понеслась к устремившимся к ней дементорам, и Мальсибер отчаянно воскликнул:
— Палочка!
Лестрейндж опустил руку, и Гарри успел выхватить у него палочку до того, как первые дементоры коснулись птицы. Лестрейндж вздрогнул, и Мальсибер почти побежал вперёд, к дементорам, которые всё быстрей облепляли уже почти скрывшуюся за их телами птицу. А потом Лестрейндж вдруг вскрикнул, громко и отчаянно, и рванулся следом, и Гарри, ненавидя себя за то, что делает, обвил локти и талию Лестрейнджа выпущенной из своей палочки верёвкой. Его палочку он сунул в свои ножны, и только потом подумал, что если они начнут драться, она может в них сломаться — тем более, что они были, кажется, слегка коротковаты.
Но Лестрейндж не дрался — он пытался выпутаться и всё рвался вперёд, туда, куда ушёл Мальсибер, которого уже тоже не было видно в толпе дементоров. Лестрейндж кричал что-то и, Гарри видел, плакал — и ему казалось, что он чувствует через палочку с верёвкой его боль. Гарри трясло, и ему больше всего на свете хотелось то ли чтобы всё закончилось, что ли оказаться на месте Лестрейнджа, то ли просто не быть здесь — то ли всё и сразу. Палочку удерживать было непросто: Лестрейндж был сильным мужчиной, а зацепиться Гарри было не за что, покуда он не догадался обернуть верёвку ещё и вокруг своей талии. Теперь, по крайней мере, случись что, они были связаны, и Лестрейнджу бы пришлось тащить его с собой — а это не должно было быть просто.
Теперь Гарри предстояла вторая часть: ему нужно было каким-то образом привести Лестрейнджа в себя. Он, конечно, попытался, и для начала сумел подойти почти вплотную, сокращая длину верёвки — однако тот его не слышал. На его залитом слезами лице была написана такая мука, что у Гарри стало горячо в горле и в носу. Что, что он мог сделать? Сказать? Он стоял как идиот и пытался удерживать упрямо рвущегося к дементорам и своему Патронусу… вернее, к тому, что от него осталось, Лестрейнджа ещё и за плечи — и не мог найти слова. Никак и никакие.
А потом всё кончилось — клубок дементоров стал менее плотным, а Лестрейндж замер, тяжело дыша, а затем просто опустился на траву, и Гарри не успел его удержать.
— Идём, — попросил Гарри почему-то севшим голосов — хотя ведь он-то не кричал. — Дольф, надо встать. Здесь мокро, — сказал он удивительную глупость. — Отсюда уйти надо. Встань, пожалуйста… ты можешь?
Лестрейндж посмотрел на него и просто помотал головой, а затем закрыл глаза. Он был не просто бледным — серым, или, может быть, таким казался в бледном свете дня и под дождём, и его лицо было залито слезами, а губы в кровь искусаны. И Гарри оставалось лишь беспомощно стоять и на него смотреть — и чувствовать себя до омерзения бесполезным.
— Как ты? — услышал он голос Мальсибера и вдруг обнаружил, что тот сидит на корточках перед Лестрейнджем. Когда он успел? И как? Лестрейндж молча покачал головой, не открывая глаз, и Мальсибер снизу посмотрел на Гарри. — Нужно увести его отсюда, — сказал он, ловко подставляя своё плечо подмышку Лестрейнджу. — Помогите мне его поднять — и выйдем. Посидеть можно и там. И одежду ему высушите, — добавил он, когда они вдвоём с Гарри помогли Лестрейнджу встать. — Хорошо бы ещё согревающие чары, — сказал он уже тише, обхватывая Лестрейнджа за талию. — Идём, — мягко произнёс он. — Отсюда нужно выйти, Радольфус. Давай уйдём от них.
Гарри подставил под другую руку Лестрейнджа своё плечо, и они втроём медленно пошли к жёлтой черте.
Shizama Онлайн
|
|
Ну... Намек. А уж что там сложится и сложился ли... Намек был ОЧЕНЬ жирным )))) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Shizama Онлайн
|
|
Еще конечно интересная особенность маг. мира эти вот эмоциональные проклятия.
Вот в обычном мире скажет кто в сердцах "Чтоб ты сдох!" - человек и не чихнет даже. А тут вот маг каааак пожелает в сердцах... Потом может и сам пожалеет, да поздно. Хотя на счет обычного мира может я и погорячилось - раз вон тут человек признается, что умудрился девятиклассникам всей страны скопом пожелать хорошего ))))) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Shizama
Еще конечно интересная особенность маг. мира эти вот эмоциональные проклятия. Вооот.Вот в обычном мире скажет кто в сердцах "Чтоб ты сдох!" - человек и не чихнет даже. А тут вот маг каааак пожелает в сердцах... Потом может и сам пожалеет, да поздно. Хотя на счет обычного мира может я и погорячилось - раз вон тут человек признается, что умудрился девятиклассникам всей страны скопом пожелать хорошего ))))) Особенность мира. Приходится считаться. Дааа! ))) |
А вот мне интересно
Что это у авроров за защита такая От проклятий И если она известна, почему её не ставят гражданским? Хотя бы за деньги? Или ставят а мы просто не знаем?) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
А вот мне интересно Она связана с местом и их ролью в нем.Что это у авроров за защита такая От проклятий И если она известна, почему её не ставят гражданским? Хотя бы за деньги? Или ставят а мы просто не знаем?) Учителей тоже фиг проклянешь в школе. )) И сама защита очень сложная, ее не один человек ставит. 4 |
Alteya
Офигеть Тогда понятно Вот насчёт учителей тоже был вопрос А теперь нет))) Спасибо! А то Снейпа я кншн понимаю отчасти Но как его до сих пор никто не проклял, даже не из учеников а из родителей Спасибо что пояснили этот момент)) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Vhlamingo
Alteya Ну надо же им как-то выживать. ))Офигеть Тогда понятно Вот насчёт учителей тоже был вопрос А теперь нет))) Спасибо! А то Снейпа я кншн понимаю отчасти Но как его до сих пор никто не проклял, даже не из учеников а из родителей Спасибо что пояснили этот момент)) 3 |
Shizama Онлайн
|
|
Про Эннору подумалось.
Мне показалось, что у нее есть некоторая деформация в отношении к людям, связанная с условиями воспитания. Она очень просто говорит о рабах. Именно как о рабах. Для нее норма, что ее с детства окружали рабы. И сами рабы - норма. И что они в ее жизни весьма непостоянная величина. И непонятно, на самом-то деле, как она к ним относилась. Не в том смысле, что как-то издевалась, нет. Но насколько она к ним эмоционально привязывалась? Исходя из того, что раб - это, прежде всего функция. А другого общения у нее почти что не было - только папа в основном (потому что маме тяжело было с ней общаться, а браться ей особо не интересовались). Ну и Эйвери еще потом, друг по переписке. Она, безусловно, умная и способна критически оценивать окружающее, и выводы делать. Но та обстановка, в которой она выросла, кмк, не может не оставить след. 3 |
Alteyaавтор
|
|
Shizama
Показать полностью
Про Эннору подумалось. Про отношение Энноры к рабам мы узнаем дальше. ) Мне показалось, что у нее есть некоторая деформация в отношении к людям, связанная с условиями воспитания. Она очень просто говорит о рабах. Именно как о рабах. Для нее норма, что ее с детства окружали рабы. И сами рабы - норма. И что они в ее жизни весьма непостоянная величина. И непонятно, на самом-то деле, как она к ним относилась. Не в том смысле, что как-то издевалась, нет. Но насколько она к ним эмоционально привязывалась? Исходя из того, что раб - это, прежде всего функция. А другого общения у нее почти что не было - только папа в основном (потому что маме тяжело было с ней общаться, а браться ей особо не интересовались). Ну и Эйвери еще потом, друг по переписке. Она, безусловно, умная и способна критически оценивать окружающее, и выводы делать. Но та обстановка, в которой она выросла, кмк, не может не оставить след. И да, у Энновы очень своеобразное отношение к людям. Очень. И рабы для нее были нормой. И то, что за ней охотятся охотники... 1 |
Shizama Онлайн
|
|
Vhlamingo
А вот мне интересно Что это у авроров за защита такая От проклятий И если она известна, почему её не ставят гражданским? Хотя бы за деньги? Или ставят а мы просто не знаем?) Ну там же сказано "аврора не так просто проклясть на работе". Я так поняла, что вопрос не только в функции, но еще и в месте. Может это в помещениях аврората такая защита стоит. 1 |
Alteyaавтор
|
|
Shizama
Vhlamingo Да, конечно.Ну там же сказано "аврора не так просто проклясть на работе". Я так поняла, что вопрос не только в функции, но еще и в месте. Может это в помещениях аврората такая защита стоит. |
Shizama Онлайн
|
|
Учителей тоже фиг проклянешь в школе. )) Если б каждый эмоциональный ребенок мог учителя за "тролля" проклясть, там бы преподавательский состав ежегодно полностью менялся. А не только профессор по ЗОТИ. )))))1 |
Alteyaавтор
|
|
Shizama
Если б каждый эмоциональный ребенок мог учителя за "тролля" проклясть, там бы преподавательский состав ежегодно полностью менялся. А не только профессор по ЗОТИ. ))))) Вот да! |
Ртш Онлайн
|
|
Merkator
Alteya Вы не поверите (с)За магический реализм! (Звучит, как направление в искусстве двадцатого века…) Наберите в любом поисковике например про Габриэля Гарсия Маркеса - и вам тут же будет про магический реализм! (Правда, именно в таком виде я магический реализм не люблю, он поэтизирует довольное… неприятные вещи). |
мне кажется, слово "рабы" в лексиконе Энноры условное.
Показать полностью
представьте: это были взрослые образованные люди, педагоги, очень опытные (Джервис ведь любит выбирать всё лучшее), которые уж точно умели поставить себя перед ребёнком и уж точно умели не переносить на него непростые отношения с его родителями. к примеру, если мериться происхождением, то даже Василий наш Андреич для цесаревича Александра однозначно был ниже его. однако, отношения к нему как к "черни" не могло быть в принципе. это сильная личность и опытный наставник, который подобное никогда не допустил бы. Эннора знает, конечно, значение слова "рабы", но к своим "рабам" (конечно, не к Челси и "ходячим писюнам", а к тем, которых подбирал отец) относилась как к наставникам и внимательно слушала. и эти люди, вынужденные с ней 24/7 в заточении, явно беседовали не только о науке. а об организации общественной жизни вцелом. я это к вопросу, могла бы Эннора жить одна с эльфами/наёмными служащими. на мой взгляд, после некоторой адаптации - вполне могла бы, и никакие опекуны ей не требуются. знает законы, знает, как считать деньги. знает, что если не хватает собственных знаний и навыков - то их можно взять на аутсорс. 3 |
читаю пишу
Показать полностью
мне кажется, слово "рабы" в лексиконе Энноры условное. О. Кстати.представьте: это были взрослые образованные люди, педагоги, очень опытные (Джервис ведь любит выбирать всё лучшее), которые уж точно умели поставить себя перед ребёнком и уж точно умели не переносить на него непростые отношения с его родителями. к примеру, если мериться происхождением, то даже Василий наш Андреич для цесаревича Александра однозначно был ниже его. однако, отношения к нему как к "черни" не могло быть в принципе. это сильная личность и опытный наставник, который подобное никогда не допустил бы. Эннора знает, конечно, значение слова "рабы", но к своим "рабам" (конечно, не к Челси и "ходячим писюнам", а к тем, которых подбирал отец) относилась как к наставникам и внимательно слушала. и эти люди, вынужденные с ней 24/7 в заточении, явно беседовали не только о науке. а об организации общественной жизни вцелом. я это к вопросу, могла бы Эннора жить одна с эльфами/наёмными служащими. на мой взгляд, после некоторой адаптации - вполне могла бы, и никакие опекуны ей не требуются. знает законы, знает, как считать деньги. знает, что если не хватает собственных знаний и навыков - то их можно взять на аутсорс. В книге "Царь нигилистов" популярно объясняют, как царские дети должны были обращаться к своим учителям, наставникам, "дядькам" и прочим. Нюансы там интересные. 1 |
Учителей тоже фиг проклянешь в школе. )) Я подумала, что это про клевчук. А оказывается, про Снеееейпа... 1 |
alsou666 Онлайн
|
|
Классно
|
NatalyaKontakt Онлайн
|
|
Есть защита от проклятий для авроров в Аврорате, для учителей в Хогвартсе... А для колдомедиков в Святом Мунго? Там также возможны "инциденты"...
|