В восемь вечера весь отдел Особо тяжких вместе с Главным Аврором собрался за столом в малой столовой Лестрейндж-холла. Здесь было восхитительно прохладно — даже стоящая с начала августа жара не смогла прокалить его толстые стены. Их ждали запечённый поросёнок с апельсинами и брусникой, картофель с беконом, сливками и травами и сидр — и пришедший последним Робардс прокомментировал это меню коротко:
— Гастрономический разврат. Дольф, у тебя должна быть очень веская причина устраивать такое в понедельник.
— На самом деле, это одно из самых простых блюд, если ты про поросёнка, — ответил тот, приглашающим жестом давая сигнал для начала ужина. — Намного проще, нежели с рагу возиться. Проще только запечь рыбу, но ты не любитель — и я выбрал мясо.
— Не любитель, — согласился Робардс. — Ну рассказывай.
— Давайте поедим сперва, — предложил Лестрейндж, и минут, наверное, на десять над столом повисла тишина, прерываемая, в основном, звоном приборов о тарелки.
Гарри до сих пор не доводилось пробовать настоящего молочного поросёнка, и это оказалась самая нежная свинина, которую он когда-либо ел. И сытная — и хотя наелся Гарри быстро, остановиться оказалось очень сложно. Тем более что он никак не мог определиться с соусом и выбрать между жгуче-острым, ягодным — брусничным, кажется — и перечным, и, сдавшись, просто их чередовал.
— Итак, — сказал, наконец, Робардс. — Начинай. Я думаю, мы все довольно сыты, чтобы слушать.
— Я, собственно, хотел поговорить о Джервисах, — вполне предсказуемо начал Лестрейндж. Он вкратце рассказал историю Энноры и закончил: — Строго говоря, у нас ничего нет — заявление Эйвери не даст нам даже темы для беседы, об обыске я даже не говорю.
— Ну, повод для обыска выдумать несложно, — заметил Сэвидж. — Одних рабов достаточно.
— Я тоже думал в этом направлении, — кивнул Лестрейндж. — Но просто так мы эту Эннору не найдём — если она, конечно, до сих пор там. Я предлагаю сделать по-другому. Правда, предложение это… — он поглядел на Робардса и замолчал с улыбкой.
— Ну говори уже, — разрешил тот, проглотив очередной кусочек поросёнка.
— …я бы сказал, на самой грани закона. Но на грани.
— Ты прогрессируешь, — заметил Праудфут. — Лет десять назад от тебя подобное услышать было невозможно.
— Расту, — согласился Лестрейндж. — Эйвери с ней переписывался, отправляя самолётики в окошко, так? — спросил он, и продолжил только дождавшись подтверждающих кивков. — Значит, он точно знает как минимум одно окно, ведущее к ней в комнату. Пока я исхожу из того, что Эннора в доме.
— Хочешь залезть к ней в окно? — спросил Сэвидж. — В рамках обыска?
— Я жить хочу, — улыбнулся Лестрейндж. — Думаю, если кто-нибудь из нас полезет к ней, она приложит все свои умения, чтоб уничтожить явившегося за ней охотника. Нет, я хочу взять Эйвери с собой. Пусть с ней поговорит — она же знает его голос. Может получиться. Если ты дашь санкцию.
— Хм, — Робардс задумался и даже положил приборы. — В этом есть резон. Окно даже может быть не зачаровано… хотя… мы там так часто проводили обыски — могли зачаровать. Но да, ты прав, это шанс.
— Но? — спросил Лестрейндж.
— Но я пока не знаю, как это оформить, — признался Робардс. — Повод-то имеется: заявления о магглах-рабах достаточно. Но аврорский рейд — и с нами Пожиратель? Под видом одного из нас? Никакое дезиллюминационное тут не поможет. Просто так его присутствие я ещё мог бы как-нибудь обосновать — но вести его туда как одного из нас… Навряд ли.
— А вообще хорошая идея, — поддержала Гор. — Мне правда нравится. Я как представлю, как она живёт… б-р-р, — она передёрнула плечами.
— А если ей сказали, что он умер? — спросил Долиш.
— С чего бы? — спросил Лестрейндж. — Никто не знал об их знакомстве. Если она не призналась, почему бы её мать и братья стали вообще о нём упоминать? Они даже не дружили — так, были знакомы. Я предположу, что ей сказали, что отец в тюрьме из-за неё — мол, за ней пришли охотники, он отбивался и вот сел. Но это просто предположение. Или, возможно, она думает, что его вообще убили.
— Мысль с Эйвери удачная, — поддержал Сэвидж. — Но я согласен, официально под оборотным зельем нам его туда никто не позволит привести. Можно, в принципе, — он остро глянул на Робардса, — и обойтись… без разрешения. Ну кто узнает?
— Нельзя, — возразил тот. — Если всё получится, узнают: я сомневаюсь, что Эннора промолчит об обстоятельствах освобождения. Или что станет лгать… она же нас не знает. Нет, Эйвери нужно вводить в операцию официально.
— Личина? — предложил Долиш. — И назвать его в отчёте «консультантом» или «специалистом». Мало ли.
— А можно, — поддержал Лестрейндж и вопросительно посмотрел на Робардса.
— Можно, — подтвердил тот. — Это я представляю, как оформить. Консультант, пожалуй, звучит лучше, да и ближе к истине. Тем более, ты говоришь, они его не слишком близко знают. Изменим только лицо.
— И волосы, — добавил Лестрейндж. — Уж очень характерны. А когда подойдём к окошку, я сниму личину.
— Я думаю, за вами будут следить эльфы, — сказал Робардс. — Лучше вам в какой-то момент воспользоваться дезиллюминационным.
— От эльфов? — скептически спросил Лестрейндж. — Зачем? Мы же придём с обыском — и пойдём и сад обыскивать. Это нормально.
— Я могу дать мантию! — вмешался Гарри, и все посмотрели на него. — У меня есть мантия-невидимка, — объяснил он.
— Эльфы всё равно… — начал было Лестрейндж, но Гарри перебил:
— Она особенная. Поверьте, под ней никого не видно. Я завтра принесу и покажу.
— Принесите, — согласился Лестрейндж. — Если в самом деле она так хороша, будет разумно ей воспользоваться. Хорошо бы, кстати, выяснить у Джервисов, сколько у них эльфов и как их зовут. Может пригодиться.
— Можно попробовать получить разрешение на допрос эльфов, — сказала Гор полувопросительно и посмотрела на Робардса.
— Вы моего увольнения хотите, — проворчал тот, но пообещал: — Подумаю.
— А почему эти Джервисы так влиятельны? — задал-таки Гарри тот вопрос, что мучал его уже несколько часов. Если целых двое оказались Пожирателями, их влияние должно бы было уж как минимум заметно сократиться? Как, к примеру, у Малфоев. Разве нет?
— А их мать — жена Джермейна — Фадж, — ответил Робардс. — Да, сестра Корнелиуса. Семья весьма влиятельная. Между прочим, её брат до сих пор является кавалером ордена Мерлина первой степени. У них пол министерства друзей, родни, друзей родни, ну и так далее. Урсулу ни в чём не обвиняли, она — вообще жертва. Была в ужасе, когда узнала, что муж и свекровь носили метки, долго болела где-то на курортах Австрии. Сыновья болели вместе с ней, — он хмыкнул. — И, по-моему, даже вместе с невестками.
Вот это была новость.
В принципе, в ней не было ничего невероятного: почему бы Фаджу не иметь сестру, а той — супруга? И детей? Но у Гарри в голове всё равно плохо всё это укладывалось. Нет, конечно, брат с сестрой могли и не дружить, и не общаться близко, и он мог не знать о том, кем был её муж — но… С другой стороны, когда Фаджа сместили, с ним ведь ничего дурного не случилось, и при Пие, насколько Гарри знал, его не тронули. Но почему тогда Фадж так рьяно отрицал возвращение Волдеморта? Хотя если он действительно не знал о Джервисе… и Амбридж! Она же ведь была к нему близка.
— Кстати, — заметил Лестрейндж. — Сыновья живут отдельными домами, но часто навещают мать, насколько мне известно. На мой взгляд, это говорит в пользу того, что Эннора ещё в доме, но невесткам о ней не рассказали. Я списывал это на непростой характер Урсулы, но, возможно, это не единственная причина.
— А у неё сложный характер? — весело поинтересовалась Гор, доедая своего поросёнка.
— Я её плохо знаю, — признался Лестрейндж. — Но из того, что знаю — да. Не лёгкий. Если выбирать, я бы, пожалуй, предпочёл ту невестку, что имел.
Гарри недоверчиво посмотрел на Лестрейнджа. Кто может быть хуже Беллатрикс Лестрейндж?
— Ого, — с каким-то даже уважением проговорил Праудфут. — До такой степени?
— Нет, как аврор я, конечно, отдам предпочтение Урсуле Джервис, — улыбнулся Лестрейндж. — Но как родственник — увольте. Беллатрикс была чудовищем, но в качестве невестки — не самым скверным вариантом. Она не лезла ни во что, что не касалось Волдеморта — моя семейная жизнь её интересовала мало. В отличии, насколько мне известно, от Урсулы, которая весьма… общительна. И принимает горячее участие в судьбе своих племянников, племянниц и кузенов всех возрастов и видов.
— У-у-у-у, — понимающе протянул Сэвидж.
— У-у-у-у? — переспросил Праудфут под общий смех.
— У-у-у-у, — подтвердил Сэвидж, и смех перешёл в хохот.
— Поэтому наш план не должен выйти за пределы этой комнаты, — сказал, отсмеявшись, Робардс. — Кингсли, конечно, с Фаджами никак не связан, но я не хочу создавать ему проблем. Что ж, я подумаю, как правильно оформить Эйвери — и, главное, обосновать его явление в дом к Джервисам. Дай мне время.
— Да всё равно завтра нам будет не до этого, я думаю, — ответил Лестрейндж и спросил, оглядев стол: — Мы можем перейти к десерту? У нас сегодня абрикосовый пирог с заварным кремом.
Ему ответили одобрительными возгласами, а когда они отзвучали, и Лестрейндж поднял руки, чтобы хлопком в ладоши вызвать эльфа, Гор, выглядящая непривычно смущённо, спросила, косясь на остатки поросёнка на блюде:
— Дольф, мне очень-очень стыдно, но это так вкусно, что я решусь. Можно мне…
— Я скажу, чтобы тебе собрали с собой корзинку, — мягко оборвал её Лестрейндж. — И передам повару — ей будет очень приятно.
— Я тогда требую сидра! — заявил Сэвидж.
— Корзинки будут всем, — пообещал Лестрейндж. — Пирог большой. Я видел. Всем кофе?
— Нет, мне чай, — решительно заявил Робардс. — Я сегодня выпил на два дня вперёд.
Пирог и вправду был большим — наверное, дюймов двадцать в диаметре. Абрикосов в нём было больше, чем крема, а крема — куда больше теста, и он пах ванилью, абрикосами… и коньяком, которого для крема тоже явно не пожалели.
— Разврат, — подтвердила Гор, облизывая вилку. — Я подтверждаю.
— Это ты в честь Эйвери? — засмеялся Робардс. — Очень в его духе, если я не ошибаюсь.
— Это тематический ужин, — тоже засмеялся Лестрейндж. — Я решил, что нас ждёт сложная неделя, и мне хотелось вас порадовать. Если нам повезёт, мы у нас будет два больших дела.
— Последствия второго я пока даже спрогнозировать не возьмусь, — заметил Робардс. — Если мы найдём Эннору, вой поднимется на всю Британию.
— У меня нет цели предъявить обвинение Урсуле или её сыновьям, — сказал Лестрейндж. — Если рабов там больше нет, я даже соглашусь на то, чтобы во всём обвинили мужа — он всё равно сидит пожизненно. Я хочу помочь Энноре. Никто не заслуживает провести всю жизнь в подвале, даже прекрасно обустроенном.
— Хочешь, мы тебе подарим на день рождения лошадку? — ласково осведомился Робардс. — Белую? Всем авроратом скинемся.
Все, включая Лестрейнджа, расхохотались, и он ответил:
— Можно. Миллисент понравится, я думаю.
Больше о работе они не говорили. Разошлись около десяти, и на прощанье каждый получил корзинку с бутылкой сидра, куском пирога и ещё каким-то свёртком, вызвавшим у Гарри большое любопытство. Это не мог быть поросёнок — там не так уж много оставалось, точно не на шестерых. Так что, едва вернувшись домой, Гарри развернул его — под вощёной бумагой обнаружился большой, фунта на два, кусок белой копчёной рыбы с тёмной шкуркой. Пахла она совершенно сумасшедше, и на вкус оказалась превосходной — много Гарри, конечно, съесть не смог, и пообещал себе завтра обязательно узнать название подарка.
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом
клевчук А надо, надо писать! Записывать такое в процессе.Ох, вот явления неадекватов в присутственные учреждения - это эпично. Вот секретарь в приемной у главы городской администрации, например. Вы только представьте, _какие мемуары он мог бы написать?! Правда, кто ж ему даст... Мария Малькрит Агнета Блоссом Воспринимает, конечно. Его и хотят забрать.)Прочитала ваш комментарий и зацепилась за слова Энноры "он нужен мне" и сейчас думаю, для неё Эйвери кто? Она очень хорошо относилась к своим рабам, но её приучали к такому отношению собственническому что ли. и не воспринимает ли Эннора сейчас происходящие так, что у неё хотят забрать Эйвери? и тут, без относительно романтических отношений, ей нужно учиться общению с людьми на равных, которого у неё по сути, не было. Да, ей нужно этому научиться. Может быть, у нее даже получится. |
Мария Малькрит
Агнета Блоссом Вот как она воспринимает Эйвери, это вопрос, и мне не кажется, что для него это хороший вариант. Он не сможет ей сопротивляться, он даже не поймет, что оно надо. Прочитала ваш комментарий и зацепилась за слова Энноры "он нужен мне" и сейчас думаю, для неё Эйвери кто? Она очень хорошо относилась к своим рабам, но её приучали к такому отношению собственническому что ли. и не воспринимает ли Эннора сейчас происходящие так, что у неё хотят забрать Эйвери? и тут, без относительно романтических отношений, ей нужно учиться общению с людьми на равных, которого у неё по сути, не было. И он не сможет помочь ей научиться общению на равных, после папеньки Маркус не очень-то умеет отстаивать своё мнение. То есть совсем не умеет... 1 |
Мария Малькрит
А почему Дольф с Кустодини не поговорит, если они всё на счёт Энноры решили? Я думала, что когда он Гарри про её будущую жизнь говорил, разговор с Кустодини уже состоялся. Мне кажется, Дольф уже поговорил с Кустодини и всё уладил, и Эннору там ждут в гости в качестве невесты Маркуса. Он бы не стал бросаться такими идеями, давая Маркусу и Энноре ложную надежду. Это было бы слишком жестоко по отношению к ним обоим. 1 |
Но надо, конечно, посмотреть, может быть, там ещё не труп мужа, и можно ещё откачать его? А был ли муж?И что-то можно ещё поправить? 1 |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом
Показать полностью
Мария Малькрит Для этого нужны другие люди, конечно.Вот как она воспринимает Эйвери, это вопрос, и мне не кажется, что для него это хороший вариант. Он не сможет ей сопротивляться, он даже не поймет, что оно надо. И он не сможет помочь ей научиться общению на равных, после папеньки Маркус не очень-то умеет отстаивать своё мнение. То есть совсем не умеет... Emsa Эннора и Мальсибер абсолютно невозможны. И даже не из-за Маркуса, просто невозможны, они прям вот совсем разные Они очень разные, да.Эннора и Маркус - возможны, но позже, когда она поездит по миру и поучится жить сама. И выберет его не как единственного, кто ее не боялся, а как равного. А хорошая идея поездить по миру. Хотя ей общение нужно. читаю пишу Мария Малькрит Нет, конечно. Он ни с кем не говорил.Мне кажется, Дольф уже поговорил с Кустодини и всё уладил, и Эннору там ждут в гости в качестве невесты Маркуса. Он бы не стал бросаться такими идеями, давая Маркусу и Энноре ложную надежду. Это было бы слишком жестоко по отношению к ним обоим. И разве можно так относится к людям? И к ней, и к Эйвери? Все за них решить, не спрося? Он просто подал идею. Что с ней делать - это уже их дело. Они же оба дееспособны. Alanna2202 А был ли муж? Был! |
Агнета Блоссом
Но я всё же думаю, что не надо Эйвери такую жену, как Эннора. Она слишком волевая для него. Поневоле сломает, подавит. Ему бы немножко пространства, Эннора же его будет воспринимать, как одного из своих рабов. Может быть, я и не права, но мне так кажется. 1 |
Alteya
Агнета Блоссом Для этого нужны другие люди, конечно. Emsa Они очень разные, да. А хорошая идея поездить по миру. Хотя ей общение нужно. Ну семья итальянцев для общения подходит даже чересчур хорошо))) 1 |
Alteyaавтор
|
|
Вот все семьи были бы похожи на заботливые итальянские семьи, как были бы счастливы люди)
|
Alteyaавтор
|
|
Лорд Слизерин
Вот все семьи были бы похожи на заботливые итальянские семьи, как были бы счастливы люди) Ээ...вот не факт, не факт.))Бабушка сказала, ты женишься на этой хорошей девочке - и ты женишься на ней, а не вот это все! Куда ты поступать собрался? На режиссёра? Ты будешь врачом! 4 |
Лорд Слизерин
Вот все семьи были бы похожи на заботливые итальянские семьи, как были бы счастливы люди) Кроме интровертов😁 |
Alteyaавтор
|
|
нейде
Лорд Слизерин Да! ))) Кроме интровертов😁 Лорд Слизерин нейде Так что забота - она такая...Ну, такова их доля))) Alteya Нда, это перебор. Согласна) |
Alteya
Нет, конечно. Он ни с кем не говорил. Дольф уже второй раз бросает идею, что Эннора могла бы приехать в Италию к Кустодини - Гарри, а теперь вот Маркусу. И разве можно так относится к людям? И к ней, и к Эйвери? Все за них решить, не спрося? Он просто подал идею. Что с ней делать - это уже их дело. Они же оба дееспособны. Но... Если он не обсудил этот момент с сеньорой, то откуда ему знать, будет ли она рада принять Эннору в гости? Она ведь может и возмутиться: мол, задолбали чужие люди, дом - не отель, готова ради внука потерпеть авроров и сеньора Эйвери, но терпеть еще и его баб? И будет по-своему права. |
читаю пишу
Это решается просто. Маркус спрашивает, ему отвечают. Плюс Маркус же умеет говорить, почему нет? Не в характере Дольфа вот так за спиной решать. Плюс сама сеньора бы очень удивилась, уверена. 1 |
клевчук Онлайн
|
|
Агнета Блоссом
Мария Малькрит Задумчиво: а папенька-то кандидатуру Энноры бы как раз одобрил.Вот как она воспринимает Эйвери, это вопрос, и мне не кажется, что для него это хороший вариант. Он не сможет ей сопротивляться, он даже не поймет, что оно надо. И он не сможет помочь ей научиться общению на равных, после папеньки Маркус не очень-то умеет отстаивать своё мнение. То есть совсем не умеет... То, что нужно этому тюфяку. |
isomori Онлайн
|
|
Ой. Ну, не сказали же, у кого. |