Оружейник Хаоса (гет)

Не в пример прошлому разу, попытки травли, затеянные после объявления лишнего Чемпиона, затихли быстро. Видимо, утверждение профессора Снейпа о необходимости восстановления «почти подорванного доверия» — упали на плодородную почву. Так что попытки травить «незаконного Чемпиона», в отличие от прошлого раза, встречали опровержение со стороны школьной администрации в виде адекватного дисциплинарного воздействия. Хаффлпафф все-таки изрядно просел по баллам, но, получив накачку от декана — успокоился и затих, хотя, судя по некоторым признакам, полностью так и не смирился. Слизерин тоже бушевал… не слишком активно. И не только потому, что его стальной плитой толщиной сантиметров десять трамбовал Снейп. Все-таки, Дом Изумрудного мага получал в свои стены личностей, не обделенных определенной долей хитрости… Хотя она и не всегда сочеталась с развитым интеллектом. Рейвенкло что-то размышлял внутри себя, и наружу результаты размышлений выплескивались как бы не меньше, чем у Слизерина. Просто потому, что ребята там учились частенько необщительные, склонные теряться в собственных мыслях. Впрочем, вспоминая травлю Луны, можно сказать, что временами коллективный разум орлов захлестывают волны умопомрачения, одной из которых в прошлый раз накрыло и меня. Гриффиндор же… Ну… Это — Гриффиндор. Точка брожения у краснознаменных, счастливых тем, что у них нашелся собственный Чемпион, была всего одна: Рон Уизли. Он ворчал, бурчал, бухтел и высказывался разнообразными иными способами, возмущенный, главным образом потому, что никто его особенно не слушал, включая и его собственных братьев и сестру.

Что интересно, ситуацию с подготовкой к первому туру это несколько даже затрудняло. Если в прошлый раз мы с Гермионой легко могли потеряться где-то в глубинах замка, и отрабатывать заклинания до посинения, и никто на поведение «обманщика» особого внимания не обращал, то теперь меня активно старались втянуть в светскую жизнь… Вечеринки, посиделки, общие игры… Признаться, в прошлый раз я и не замечал, насколько активно живет мой собственный Дом. Да и сам я общался с Роном, Гермионой и, в несколько меньшей степени — квиддичной командой Дома. И ситуация эта не менялась вне зависимости от качелей, на которых летала репутация Мальчика-который-Выжил. Сейчас же, в отсутствие рыжего, во многом игравшего роль «таможни», не дающей добро на доступ к Герою Волшебного мира, этим поспешили воспользоваться многие. Если в прошлом году это было не так заметно, то теперь, после скандальной процедуры выбора Чемпионов Турнира — стало видно невооруженным взглядом.

Между тем за дальним концом стола Рон возмущенно рассказывал всем, желающим послушать, о «мошеннике, мерзком предателе, разрушившем святые узы дружбы и всячески нехорошем человеке — Гарри Поттере». Наслаждались устным народным творчеством не то, чтобы многие, но несколько человек там было. В основном — участники февральского заплыва. Они со злобой и страхом зыркали в мою сторону, и старались что-то добавить к инвективам, изрекаемым Роном.

Мне захотелось кое-что проверить, и я, не пошевелив рукой, и уж тем более — не доставая палочку, создал иллюзию довольно крупного мохнолапого паука, подбирающегося к тарелке Рона. Младший из братьев Уизли не глядя смахнул мою иллюзию рукой, заставив меня серьезно задуматься. Что-то незаметно, чтобы пауки были «самым большим страхом Рона»… Интересно, они стали таковым после общения с Арагогом и его потомством? Или… Конечно, подозревать третьекурсника Рона в сильномогучем колдовстве, способном обмануть боггарта — не приходится. Но… Там ведь не только Рон был. А вот уже Люпин вполне мог. Не говоря уже о том, что присутствие за стеной самого Дамблдора — отнюдь не исключено. Показали мне, что «мальчик, не побоявшийся пойти с тобой в логово акромантулов, на самом деле ужасно боится пауков» — я и повелся. Ведь это тоже было одной из причин простить Рона после прошлого первого задания…

Мысль об акромантулах потянула за собой и образ Хагрида. И вот он неприятно высветился в совсем не радужных тонах… Конечно, по отдельности все, что он вытворил — можно посчитать случайностью… Случайно забыл объяснить, как пройти на платформу, случайно не подумал, разделяя вверенных ему первокурсников, случайно подарил мне флейту, направляя на свидание к Темному лорду, случайно отправил к акромантулам… Любопытно: Рона кто-нибудь страховал? Или его заранее списали в «неизбежные потери»? Продолжила ряд «случайностей» отправка 13-летнего пацана в полет не гиппогрифе без какой-либо страховки. Да и спешно выведенные как раз к Турниру соплохвосты… Не многовато ли случайностей? Конечно, совпадения бывают, но… Вот именно: «но». «Надейся на лучшее, но готовься к худшему». Будем исходить из предположения, что Хагрид мне — совсем не друг.

Размышляя об отличиях множественного прошлого от вероятного настоящего, я, под руку с Гермионой, шел по коридору школы на занятия к Грюмокраучу. Одним из важных отличий мне представлялось то, что занятий по «преодолению империуса» почему-то не было проведено. Даже любопытно: почему?

«Воспоминания о будущем» навели и на еще одну мысль: о ситуации, что еще, возможно, нас всем предстоит. «Процедура взвешивания палочек». И напрягло меня даже не предстоящее интервью, а ситуация с попаданием в Гермиону заклинания «Дантиссимус». Надо сказать, что после уроков леди Аметист, Гермиона и сама сможет справиться с последствиями такого рода заклинания. Но вот ответ на такой ход нужно продумать заранее. Просто чтобы «заклинателю» жизнь малиной не казалась.

А вообще… Мне стыдно. Еще тогда следовало сообразить, что если девочке не дают исправить сильно смущающий ее дефект внешности, который может быть исправлен в течение нескольких секунд — то можно сообразить, что дела у нее в семье… Не очень? Да и то, что, даже проводя девять месяцев в школе-интернате, Гермиона даже и каникулы стремилась проводить где угодно, только не в родном доме с семьей — тоже… намекает. Но ведь не сообразил! Хорошо еще, что теперь…

Я вздрогнул, сообразив, что чуть было не подумал «хорошо, что теперь у меня есть свой дом» — ведь это фактически означало, что я радуюсь смерти Сириуса…

Уловившая перепады моего настроения Гермиона взяла меня за руку, посылая волну тепла и поддержки. Я сжал ее тонкие пальчики, позволив себе предаться тому, что леди Аметист называет «демоническими добродетелями»: Гордыне и Жадности. Мне даже захотелось повернуться к моей девушке, обнять ее, скользнуть руками туда, куда, наверное, не стоит… Удержался я с некоторым трудом. Особенно, когда уловил от Гермионы сложный эмоциональный конструкт, который смог расшифровать как «Вообще-то не возражаю, но сейчас не время и не место». Пришлось жестко брать под контроль реакции тела, чтобы не продемонстрировать окружающим, чего я сейчас хочу… И хорошо еще, что ученические мантии позволяют скрыть уже начавшуюся реакцию. Но вот покраснели мы с Гермионой вместе.

Между тем впереди послышались голоса. Опять Шестой Уизли с Малфоем ругаются. Вот не могут они без этого. Надо сказать, что, в отличие от прошлого раза, Малфой стал находить лучшие подколки… Или просто я стал их иначе воспринимать?

— НУ Ж НЕТ, ПАРЕНЬ!!!

Вспышка белого света чуть было не заставила меня моргнуть, но… Это точно был не Малфой: палочка в его руке указывала в пол. Так что колдовал точно не он.

— Фините! — наше с Гермионой заклинание сдвоенным ударом возвращает Малфою человеческий облик.

— Вы что делаете?! — возмутился Крауч-младший. — Он атаковал вашего друга в спину!

— Друга?! — скривился я. — Вы как скажете! А вот, не имея возможности добраться до тех, кто избежал Азкабана, отыгрываться на детях — низко!

Заклинание Грюма я принял на даэдрическую перчатку. «Устойчивость к магии», на которую был заклят этот экземпляр, сработала, так что в белого (а может — и черного) хорька я не превратился.

— Профессор Грюм! — непонятно откуда выскочила Макгонагалл. Книг у нее на этот раз не было. — Мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! Даже если студент провинился — Вы можете снять баллы, или же назначить отработки. Но не превращать непонятно во что!

— Баллы, говорите, — фыркнул Грюм. — Что ж… Гриффиндору — пять баллов. За постоянную бдительность.

Грюм повернулся спиной, и двинулся к кабинету. Признаться, меня так и подмывало проверить на постоянную бдительность его самого… И, если бы не Макгонагалл, так и стоявшая тут же — я бы, наверное, не совладал с искушением.

Урок прошел как обычно. Описание очередной пакости, которой один волшебник при желании может устроить другому, а потом — заклинания, которые могут помочь с оной пакостью справиться. Видно было, что Крауч реально «в теме», и честно делится накопленным опытом. Так что скучно не было. А по завершении урока…

— Поттер! — окликнул меня Грюмокрауч на выходе из кабинета. — Ты уже знаешь суть первого испытания?!

Я фыркнул.

— Ночью я спал… и мне снился сон. Так что — знаю.

— Используй свои сильные стороны!

Я фыркнул еще раз. Летать наперегонки с драконом мне как-то не хотелось…

.

* * *

Втроем мы шли к месту, указанному как пророческими видениями, так и расчетом Пути-к-Победе. Даже в три палочки нам еле-еле удавалось удерживать в фокусе левитационного заклятья перемещаемый объект. Проблема была даже не в его массе, которая была, конечно, велика, но… «Веса нет», так что, наверное, справились бы и вдвоем. Но вот чтобы не позволить уничтожить тонкую электронику внутренней структуры объекта заклятьями, окружающими Хогвартс (да-да, удалось выяснить, что технологические объекты не работают вблизи Хогвартса не из-за «несовместимости магии и технологии»: само присутствие перемещаемого объекта являлось живым отрицанием этого тезиса, а из-за специально наложенных заклятий), пришлось активировать защиту. К счастью, добытый предмет был рассчитан на противодействие в том числе и колдовским атакам… Но вот перемещать его с помощью заклятий при активированной защите — это из разряда «достать левой ногой правое ухо». Но мы как-то справлялись… Однако, для этого пришлось полностью сфокусироваться на поставленной задаче, и не отвлекаться на окружающую действительность.

Директор Дурмстрага стремительно пересек квиддичное поле.

— Что это такое?! — возмущенно спросил Каркаров, тыкая пальцем в сторону перемещаемой нами конструкции, окутанной мерцающими вспышками защиты.

— Это? — переспросил я. — Спарка непосредственной обороны «Возмездие» с легкого крейсера класса «Неистребимый», именуемого в Империуме не иначе как «Нечестивым». Оборудована собственным источником питания и независимым генератором поля Геллера, что позволяет использовать ее даже в Хогвартсе.

— И что же вы... — Каркаров запнулся, — ...здесь делаете с этой штуковиной? — понятно было, что слова «спарка непосредственной обороны» ему ничего не говорят. Но вот на колдовские знаки, украшавшие всю внешнюю поверхность малой башни, Каркаров старался не смотреть. Возможно, некоторые из знаков были директору школы, в которой преподавали темные искусства, были знакомы. А может, они, а также нелогичная и бессмысленная архитектура, заставляли слезиться его глаза.

— Разве не очевидно? — удивился я. — Мы несем «Возмездие». Во имя Луны, — я кивнул в сторону белобрысой.

Тяжелый удар сотряс Хогвартс. Луна, сотрясаемая приступами хохота, села на попку, и не смогла сохранить концентрацию, необходимую для левитационного заклятия. А вдвоем мы эту махину, естественно, не удержали.

.

* * *

Я вышел на поле. Хвосторога сидела над гнездом, злобно посматривая по сторонам. Время от времени драконица выдыхала длинный язык пламени.

Трибуны зашумели. Видимо, многие из зрителей хотели увидеть, как дракон прикончит «мерзкого предателя», «поганого полукровку», «убийцу Лорда», и так далее, в зависимости от политических пристрастий ожидающего.

Я смотрел на хвосторогу. Хвосторога смотрела на меня. Пауза затягивалась. С трибун уже понеслись оскорбительные выкрики. Я усмехнулся и щелкнул пальцами. Пространственная складка схлопнулась, и взорам почтеннейшей, многонеуважаемой публики предстала принесенная нами и заботливо установленная малая бронебашня в самом что ни на есть готическом стиле, изукрашенная в меру фантазии ее создателей.

Я коснулся ладонью руны опознания на входной диафрагме (будь спарка установлена, как ей и положено, на крейсере, к ней вел бы специальный коридор под внешней броней). Руна полыхнула священной лазурью, признавая меня как имеющего право. С легким шелестом диафрагма раскрылась, и я скользнул в кресло оператора-наводчика.

Крейсера класса «Неистребимый» строились на верфях Золотого Кольца колдунами-фабрикаторами К'Сала для колдунов. Поэтому никаких управляющих устройств в ложементе стрелка предусмотрено не было, а роль прицельной аппаратуры исполняла нерожденная тварь, скованная и подчиненная.

Я положил руки на неподвижно вплавленные в ложемент рукояти, соединяя свой разум с тем, что заменяло нервную систему нерожденной твари.

Блоки стволов сошли с транспортных стопоров и провернулись. Сама же башня двинулась влево-вправо, проверяя работу механизмов. Легкая эйфория, охватившая меня, указала на полную исправность спарки и ее готовность к бою.

По меркам даже орбитальных сражений дистанция была «щаз рукой достану». Да и цепь, приковавшая хвосторогу к гнезду, не давала ей ни какого шанса.

Корпуса даже гражданских челноков делались настолько прочными, что сбить их не только из ручного оружия, но и орудиями легкой бронетехники — задача далеко не тривиальная. «Возмездие» же было рассчитано на то, чтобы пробивать пустотные щиты и разрушать броню «Громовых птиц» и дропподов космодесанта. Так что предполагать, что драконья чешуя сможет послужить защитой — было бы запредельным пессимизмом. Но, на всякий случай, я активировал пустотные щиты.

Я поймал хвосторогу в прицельную марку, и отдал приказ на открытие огня. Демон завизжал от радости, отправляя в живую мишень болты нечестивой энергии варпа. Несколько секунд, и от грозного хищника неба остались только разбросанные в довольно-таки большом радиусе куски мяса...

Как говорится, убить дракона — просто... А вот теперь попробуй докажи, что имел право его убить...

.

* * *

Я сел в кровати и потянулся. Хороший сон. Очень хороший. И ведь я даже знаю, где эту самую «спарку непосредственной обороны» достать… И даже догадываюсь, как ее протащить так, чтобы никто не понял, что правило «только палочка» было нагло нарушено. Проблема только в том, что расплатиться за нее я не смогу: нет у меня столько душ…

Проведя необходимый утренний ритуал приведения себя в порядок, я спустился в гостиную Гриффиндора. Луна и Гермиона уже ждали меня там, устроившись напротив козырного запасного выхода из Хогвартса.

Рассказывать сон девочкам, разумеется, не было никакой необходимости, поскольку они в нем участвовали.

Я плюхнулся на диванчик рядом с ними и уставился на игру языков пламени в камине. Под моим взглядом эти языки постепенно приобретали синий окрас. И в них, среди небесной лазури начали мелькать линии, способные заставить расплавленную сталь выглядеть черной. Нити пламени, способного испепелить саму ткань реальности, сжечь и расплести нити судеб…

— Не надо, Анри…

Немного придя в себя, я обнаружил, что Луна сидит у меня на коленях, а Гермиона прижимается ко мне сбоку.

— Не надо… — повторила Луна. — Не жалей о том, чего не получить. У тебя же есть свой план. Крылья Танцующей-в-Небеса уже готовы поддержать тебя в бою.

— И первые шаги на Пути к Победе уже сделаны, — вклинилась Гермина.

Я улыбнулся. Огонь в камине вернул себе естественный цвет, избавившись от искажения, которое «Хаоса суть», и из него пропали огненные молнии, опасные даже сейчас, когда они — не более, чем смутные видения…