Спасибо, осень (джен)

Юрико возвращается домой. Она идет по ковру из хрустящих осенних желтых листьев, и с наслаждением вдыхает холодный стеклянный воздух — запах новой жизни, запах свободы. Она идет в школу — первый раз в новый класс, в новый учебный год, в новую жизнь, после летней разлуки ей предстоит вновь встретиться с теми, кто за короткое время стал если не ее друзьями, то, как минимум, добрыми приятелями точно. В Махотокоро Юри никогда не спешила и не хотела возвращаться — там ей устроили не лучшую жизнь. В Нордлисе все иначе — каждое лето Юри проводит с родителями в загородном доме, но она всегда рада осени и возможности вернуться в Нордлис.

В Скандинавии на законодательном уровне запрещена травля — это то, что Юри первым делом выяснила, когда ее перевели в Нордлис. Достаточно одной драки или безобразной склоки, чтобы получить волчий билет и полностью лишиться возможности приобрести хорошее образование. В Махотокоро драки тоже не то чтобы приветствовались — ни в какой школе они не приветствуются, но все-таки никакая религия не мешала одноклассницам жестоко травить Китагаву. В Нордлисе этого не было — и слава всем богам, Одину, Тору, Локи, кому там еще. Именно это и стало причиной вновь и вновь ждать возвращения домой — а если точнее, то в среду себе подобных. Все говорят про одиноких волков — Юри скорее лисица, она кицуне. Одиноки ли лисы? Лисы хитры, а значит, замкнуты. Сами по себе, сами за себя, сами себе на уме. Китагава привыкла, что в старой школе она никому не могла доверять. Но здесь все иначе. Немногие люди, но заслужили ее доверия — а значит, получить доверие лисы — сложно, но возможно.

Юри видит, что Николь хоть и ворчит на вечно голодающую Сольвейг, но не упускает возможности ее подкормить. На Кая, с которым Китагава делит обязанности старосты факультета, всегда можно положиться, хоть он и выглядит странноватым, но при этом всегда остается справедливым. Фрида зовет ее «Ю-Ю» и всегда говорит что-то милое и ободряющее, таким образом полностью оправдывая свой статус солнышка всея Нордлиса. Сантана — общепризнанная нарушительница общественного спокойствия и вообще школьная сатана — никогда не называет Юри странной, как бы сильно та ни отличалась ото всех, и всегда спрашивает мнения Китагавы о чем-то, в чем та хорошо разбирается — как будто чувствует своей чуткой и справедливой, несмотря ни на что, душой, что Юри бесценно ощущение сопричастности — ведь это и есть ощущение с-частья — то, что ты часть чего-то, часть коллектива, часть себе подобных. Анники, несмотря на свою правильность и то, что безмерно ценит репутацию, вполне нормально отреагировала, первой узнав, что Юри кицуне. И все это складывается в сердце Юри в одно прекрасное слово: «Друзья… друзья… друзья…» А есть еще Бася Ярош, всегда готовая к любым приключениям вместе с Китагавой, и милая, но открытая к новому и необычному Тира, с которой просто не получится ощущать себя одинокой в своих странностях.

Конечно, Юри всегда любила осень — еще до того, как научилась все в жизни связывать с другими людьми (после вынужденного одиночества иначе невозможно). Но теперь осень знаменует собой новую эру — возвращение к друзьям, к приключениям, к новой жизни, которая приносит с собой лишь перемены к лучшему. Возвращение домой.

«Спасибо, осень, — думает Юри, идя по ковру из желтых листьев все ближе и ближе к дверям Нордлиса. — Спасибо, что подарила мне этих прекрасных балбесов».