Цунами (гет)

Сириус в раздражении свернул только что купленную газету с гороскопом. Ещё одно напоминание о том, какое сегодня число, было совсем ни к чему.

Он не поздравлял кузину несколько лет, хотя прекрасно помнил о дне её рождения. Как и о скором юбилее тёти Элси или о годовщине свадьбы дяди Сигнуса. Помнил, потому что в детстве обожал семейные праздники. Однако сейчас, когда родственные узы оборвались и истончились, эти «знания» отравляли ему жизнь. Ох уж эти не имеющие правильного ответа вопросы: «А мы ещё семья?», «Отправить ли открытку?», «Нужно ли делать вид, что я о вас ещё помню, потому что на самом деле… да, помню».

И это отвратительное чувство не давало покоя весь день, мешало, как приставшая к ботинку тополиная липучка. Вот идёшь-бредёшь себе спокойно… но стоит один раз опустить взгляд — она тут как тут, выглядывает, гадина, острым краешком из-под подошвы, ярко-жёлтая, блестящая, маслянистая… И ты тащишь её с собой, всю дорогу шаркая ногой в надежде, что она-таки отстанет. А она не отстаёт.

Сириус не питал к Нарциссе особой любви. Ему с ней всегда было скучно. А ей — с ним. Наверняка она о нём и не вспомнит в своём мэноре, а завтра… завтра будет новый день, так что нечего забивать себе голову.

Сириус убрал газету за пазуху и ускорил шаг.

Коконы, усеивающие дверь лавки Морфеуса Коффина, походили на чешую больной рыбины. Кованый бражник над крыльцом обзавёлся сосульками на крыльях — опасность поджидала клиентов уже на пороге жутковатого заведения.

Из лавки навстречу Сириусу из открывшейся двери чуть ли не вывалился человек. Бродяга придержал его за руку, чтобы не дать упасть, и вместо благодарности получил сначала скулёж, а потом и отборную ругань в свой адрес.

Сквернослов отпихнул Сириуса подальше и юркнул в ближайшую подворотню.

— Что за дела, приятель? — возмутился Блэк ему вслед.

— Оставь его, — сказала вышедшая на крыльцо старуха. — Он торопится. И так просрочил плату на три дня. Хозяин дал ему ещё сутки на то, чтобы достать деньги.

— Борода Мерлина, Ада! В таком виде ты похожа на мою покойную бабушку Ирму. Никак не привыкну.

Адриана зашикала и поманила его в лавку.

Обстановка в «Мёртвой голове» немного изменилась. Мумий стало меньше, но те, заветные, из-за которых Адриана работала на Коффина, никуда не делись. Неподалёку под холщовым мешком, накинутым на клетку, издавало булькающие звуки какое-то существо — дожидающийся заказчика незаконный товар.

Сириус держался за Адой, которая чувствовала себя в этом месте как дома.

Сам мистер Коффин сидел за стойкой и вытирал от крови щипцы. Три человеческих ногтя лежали перед ним на столешнице. При виде Блэка Морфеус насупился, поплевал на инструмент и заработал тряпкой ещё яростнее.

Сириус поздоровался и прошмыгнул в подсобку.

— Подожди меня здесь, — сказала Адриана. — Я сниму маскировку и вернусь. То, что ты просил, за банкой с погребинами.

Сириус машинально кивнул, а когда опомнился, что понятия не имеет, что такое «погребины», девушки уже и след простыл. Он прошёлся туда-сюда, заглянул в остывшую печку, понюхал парочку корешков, завалявшихся на рабочем столе. Наконец на глаза попался стеклянный сосуд, внутри которого подрагивали покрытые мхом камни. Когда Сириус приблизился, они все разом открыли глаза. Странные несуразные создания… И как им наверняка тесно в этой банке. Бедняги.

Сириус тоскливо вздохнул.

— Не стой рядом с ними слишком долго. — Адриана подошла к нему справа и мягко толкнула бедром в сторону. — Это демоны уныния. — Она вытащила из-за банки с глазастыми камнями папку для бумаг и отдала Сириусу. — Держи.

— Это и есть погребины?

— Они самые. Дальние родственники дементоров. Про дементоров-то ты слышал?

Бродяга криво улыбнулся и, подойдя к свету, открыл папку.

— С тебя двенадцать галлеонов, — сказала Адриана, взглянув на содержимое бумаг поверх его плеча.

— Что за ерунда?! — воскликнул Сириус.

— Я бы не стала крохоборствовать, — обиделась Ада, приняв его возглас на свой счёт. — Но за эту выписку я заплатила сотруднику министерства из своего кармана.

— Дело не в этом. Тут какая-то ошибка.

— Ты просил узнать, кто из живущих в Британии волшебников и волшебниц, является родственниками Геллерта Гриндевальда.

— Да, но…

— Никакой ошибки!

Сириус таращился на бумагу, не веря своим глазам. Геллерт Гриндевальд — внучатый племянник миссис Бэгшот! Быть не может! Однако… профессор Дамблдор сказал, что знаком с тёткой Гриндевальда и что в конце лета она чудесным образом разбогатела.

Совпадения и правда настораживали.

Имя внезапного благодетеля Батильды Сириус запамятовал. Кажись, тот прибыл из континентальной Европы и осел где-то в Гастингсе. Батильда посещала его званый ужин, Лили помогала ей выбирать наряд для вечера. Нет, миссис Би не была похожа на злостную укрывательницу преступника мирового масштаба, но кто ж знает тайны сердец человеческих… Спросить её напрямик? Или обратиться в пса и втереться в доверие к Шэгги? Да этот сукин сын с закорючкой вместо хвоста скорее дерьмо своё слопает, чем расскажет что путное.

Сириус с угрюмым видом уставился на Адриану.

— Мне нужно больше информации. На этот раз о человеке, который недавно приехал в Британию. Он меценат с немецкими корнями. Я не могу запомнить всех этих «херров». Его особняк расположен в Гастингсе, летом он устраивал там слёт старой гвардии: изобретателей, историков, магозоологов…

— Узнаю всё, что смогу.

— Спасибо. — Сириус отложил папку и привлёк Адриану к себе. — Теперь скажи наконец, куда мы сегодня идём?

— В чайную Ли. Нагини говорит, что там подают самый лучший улун.

— Так это же в Хогсмиде! Классное местечко. Ремус его обожает.

— Госпожа Ли — родная сестра мистера Ли, у которого работает Нагини.

— Работает? Я думал, она ищет книгу…

— Да. Ищет. Мистер Ли — сотрудник департамента культуры и магического наследия. Через него проходят сотни редких рукописей и гримуаров. Он решает, какой статус им присвоить, что запретить, а что передать в Архив…

— Надеетесь через него заполучить книгу о чудодейственном источнике? Я знаю только об одном похожем — о фонтане феи Фортуны. Слышала о сказках барда Бидля? Он тот ещё любитель приврать и поучить детишек морали. Фонтан в финале сказки, оказывается, вовсе не обладал магией.

— Книгу, которую мы ищем, составил Карузос! — настаивала Адриана.

— Понял. Поспрашиваю у друзей.

Ада в три слоя обмотала шею шарфом, словно собиралась в экспедицию на Северный полюс, а не на свидание в свой выходной день. Сириус давно смирился с тем, что его окружают одни мерзляки и мерзлячки.

На выходе из подсобки Бродягу прошиб холодный пот. Морфеус водружал на полку шкафа банку, набитую ногтевыми пластинами, которая, по всей видимости, только что пополнилась тремя экземплярами. Сириус непроизвольно спрятал руки в карманы.

— Твой начальник меня не жалует, — прошептал он, едва оказавшись с Адрианой на улочке Лютного.

— С чего ты взял?

— Ой, даже не зна-аю, — с сарказмом протянул Блэк.

Ада рассмеялась, взяв его под руку.

— Он не тобой недоволен, а самим собой. Это из-за заказа твоего отца.

— Заказа? Точно! Папа просил средство, способное уничтожить кре… что угодно. И как успехи?

— Никак, — признала Адриана. — Морфин впервые столкнулся с таким сложным заказом. Удар по его гордости. Он поднял все связи. Яд взрослого василиска обладает невероятной разрушительной силой. Но где же его взять? Эти чудовища совсем измельчали — те, что ползают в дельте Нила размером с ужа, и их яд смертелен разве что для лягушек. Ходят слухи, что группа зельеваров трудится над «Великим растворителем»… Хозяин внимательно следит за ними. Если у них получится, мы узнаем. — Адриана шкодливо улыбнулась. — Дальше дело за малым!

Сириус ухмыльнулся. Не то чтобы он одобрял методы её босса… Но результат его всегда устраивал.

— Ты забыла убрать бородавку, когда снимала грим.

Ада, ничуть не смущаясь, поскребла кончик носа и, приподнявшись на носочках, повернулась к Бродяге, подставляя лицо для обзора.

— Всё?

— Почти.

Она послюнявила палец и снова потёрла переносицу.

— Вот теперь точно всё! — со смехом сказал Сириус и чмокнул её в лоб.

Глаза у его любимой контрабандистки сверкали на солнце, как драгоценные камни. Угораздило же его так влипнуть, заглотить крючок. Если бы бабушка уже не была седа, то точно б поседела после знакомства с Адрианой. Зато Джеймсу она стопудово понравится, он оценит её непосредственность, её живость и упрямство.

— Слушай, а зачем Коффину столько ногтей? — как бы между прочим спросил Сириус.

— В свободное время он собирает «Нагльфар»⁽¹⁾ в миниатюре.

— У всех свои причуды, — философски заметил Сириус, сделав вид, что понял ответ, и увлёк Адриану в воронку аппарации.

* * *

Бродяга рвал и метал. Срочное собрание Ордена подпортило ему все планы на день. Зря губу раскатал. Патронус Эммелины Вэнс ворвался прямиком в чайную, взлетел на стол, угодив сияющей лапой в чашку — никакого воспитания… От неожиданности Сириус просыпал сахар. И слава Мерлину, Адриана ни в кого не обернулась от испуга.

Десять минут спустя Сириус был на крыльце дома Дожа и пинками «поправлял» вмятину на мусорном баке.

Дверь открылась, из образовавшегося проёма показалось квадратное лицо Подмора. И кончик волшебной палочки.

— Какой пирог приносила Молли в последний раз? — спросил Стерджис.

— Морковный, — ответил Блэк, фыркнув. — И мне, вообще-то, ни кусочка не досталось.

— Проходи.

Сириус для вида пошаркал ногами о коврик и зашёл в штаб-квартиру. Хозяин дома поприветствовал его вялым кивком и предложил чашечку чая, чтобы скрасить ожидание, ведь на сей раз Бродяга явился в числе первых. Он занял привычное место на диване, раскинул руки и вытянул ноги, скрестив лодыжки. Хоть сейчас на обложку журнала.

— Что-то в этом мире не меняется, — с улыбкой сказала Марлин, обратив внимание на его вольготную позу.

— Привет! Ты одна или с отцом?

— Папе нездоровится. За несколько месяцев под Фиделиусом он не закончил ни одной картины — начинает и бросает.

— Фигово.

— Не все такие смелые, как ты, Блэк, — сказал Подмор. — Сейчас, когда камины не работают, от дома до работы я передвигаюсь аппарационными скачками. Лишний раз за забор не выхожу.

— Да-а уж, — протянул Фабиан Пруэтт каким-то нехорошим тоном. — Поделись своим секретом, Сириус. Пожиратели смерти отчего-то тебя не трогают.

— Кажется, ты им чем-то приглянулся, — подхватил его брат.

— Моя природная харизма и не такие чудеса творит, — отшутился Сириус, периферийным зрением поймав на себе затравленный взгляд Дингла.

Дож призвал с кухни тарелку с наспех сделанными закусками. Бытовые условности его успокаивали и придавали собраниям Ордена видимость обычного ланча в кругу друзей. Как бы друзей. Приятелей. Знакомых.

Сириус, не меняя позы, отказался от угощения, высмотрев салфетки с нарисованными нарциссами.

— Неужели закуски Элфиаса так плохи? — продолжил иронизировать Фабиан.

— Уж точно не так хороши, как на ужинах Малфоев и Блэков, — сказал Гидеон.

— Я всё хотел спросить, каково тебе, Сириус, сидеть за одним столом с убийцами наших друзей?

— Заткнитесь оба! — Джеймс влетел в гостиную, на ходу снимая не так давно вернувшуюся к нему мантию-невидимку.

— Поттер, — выдохнул Гидеон. — Пусть твой друг даст хоть одно толковое объяснения, почему мы все прячемся по домам и ждём нападения, пока он свободно разгуливает по улицам и наслаждается вечеринками в кругу помеченных Волдемортом родственничков. Все мы знаем, что его родной брат и чокнутая кузина служат Волдеморту. Сколько можно притворяться, что это не так? Беллатриса причастна к смерти Лонгботтомов. Ты не видел, что стало с Фрэнком… Это её почерк. Её.

— Ну и причём тут Сириус? — воинственно задрав подбородок, наступал Джеймс. — А? Мы не в ответе за своих родных. Или ты забыл, что твоя тётя Лукреция — урождённая Блэк? Может, ты и с неё спросишь?

— Петушиные бои будете устраивать в другом месте! — Бас Аластора Грюма раскатом прошёлся по комнате и присутствующим. Грозный Глаз прихрамывал и в кои-то веки не отказался от предложенного ему Элфиасом кресла. — Альбус скоро прибудет. До его прихода я хочу подремать. Всю ночь провёл на ногах. Если кто пикнет, получит от меня сглазом в лоб. Всем всё понятно?

Джеймс сел с видом самого жёсткого секьюрити на входе в заведение.

— Всё в порядке, — сказал Сириус, потрепав его по плечу.

— Ни черта! — отрезал Сохатый. — Они допрашивают тебя так, словно ты человек Волдеморта!

— Кто человек Волдеморта? — спросил Ремус.

Сириус задрал голову и увидел лицо друга, стоящего над ним за спинкой дивана.

— Ты всегда так тихо подкрадываешься, Луни. Приземляйся рядом с главным последователем Волдеморта. У меня есть печенье. Из твоей любимой чайной, между прочим.

— Я говорил, что ты мой лучший друг?

Джеймс скрестил руки на груди и выпятил губу.

Сириус рассмеялся.

— Слушай, Рем, ты же знаешь всё обо всём. Слыхал когда-нибудь о писателе Карузосе?

Ремус увлечённо похрустел печеньем, прожевал, проглотил…

— Впервые слышу. А что?

— Книжку его ищу.

— А ты уверен, что это писатель? — вмешалась Марлин. — Я знаю художника Карузоса. Ты наверняка видел его рисунки в книгах. Он часто их иллюстрировал.

Сириус почесал щёку.

— Например, сказки Бидля?

— Конечно! Они с Бидлем были хорошими друзьями и много путешествовали вместе. Я мечтаю увидеть его работы для сказок барда, но оригинал считается утерянным. Он был написан рунами, так что все известные нам экземпляры являются всего лишь переводами различной степени точности, а иллюстрации в них — копиями, сделанными другими людьми.

— Марлин! — Сириус вскочил и стиснул МакКиннон в объятиях, затем бросил тревожный взгляд на зашевелившегося в кресле Грюма и прошептал: — Ты умничка! Так бы и расцеловал!

Впрочем, насладиться тишиной Аластору так и не дали: раздался деликатный стук в дверь. Подмор сегодня за дворецкого, так что снова пошёл открывать.

— Здравствуйте, профессор! — сказал он, заставив членов Ордена в гостиной зашевелиться. — Не стойте на ветру.

— Чайник только что вскипел! — крикнул Дож из кухни. — Я достал твоё любимое варенье, Альбус!

— Добрый день, — голос Дамблдора долетел с крыльца. — Какое заманчивое предложение, однако вначале, друзья, вам нужно меня проверить. Прошу тебя, Стерджис.

— Я не… не знаю, о чём спросить. Не смею.

Грюм поднялся и тяжёлой поступью прошагал в прихожую.

— Зато я знаю. Как звали сына Фрэнка и Алисы? — спросил Аластор, дав всем под дых.

— Невилл, — ответил Дамблдор. — Этого мальчика звали Невилл. Я никогда не забуду это имя.

— Впусти его, Стерджис. Он похож на настоящего Альбуса, которого я когда-то знал.

Профессор Дамблдор вошёл в гостиную в звенящей тишине. Мародёры переглянулись.

— Хороших новостей, судя по всему, ждать не приходится, — вполголоса проговорила Вэнс.

— Боюсь, ты права, Эммелина, — сказал Дамблдор, присаживаясь. — Дирборн и Флетчер пропали минувшей ночью. Они вместе вышли из «Кабаньей головы», и больше их не видели.

Марлин взвилась на ноги.

— Если их схватили Пожиратели смерти, то штаб-квартира дискредитирована!

— Ни Карадок, ни Наземникус не были Хранителями, — успокоил её Гидеон. — Враг не сможет сюда войти. К тому же, эти двое могли продолжить выпивать где-нибудь ещё. Аберфорт в долг не наливает.

— И всё же я прошу вас быть осторожнее, — произнёс Дамблдор, подчеркнув последнее слово. — Во-первых, мы должны организовать поиски. Во-вторых, Волдеморт — не единственный тёмный волшебник, орудующий в Магической Британии. Я уверен, что Пожиратели смерти не имеют отношения к смерти Питера Петтигрю, но едва ли она была случайностью. Его убил вампир, который много лет работал на Геллерта Гриндевальда. Вы должны это знать. Гриндевальд сейчас в Британии.

— Может, он заодно с Волдемортом? — выпалил Джеймс. — Кто-то же выпустил Гриндевальда из тюрьмы! У кого ещё хватило бы на это мастерства?

Дамблдор покачал головой.

— Как по-вашему, сэр, — с волнением заговорила Эммелина, — кто из этих двоих представляет большую угрозу?

— Мне сложно судить, пока замыслы Геллерта сокрыты от меня. Его шаги противоречивы.

— А мне плевать, какие у него замыслы! — заявил Сириус. — Его ручная тварь убила моего друга! Плевать, кто из двух ублюдков талантливее, опаснее или сильнее — Волдеморт или Гриндевальд… Я не собираюсь играть роль навозной мухи и разбираться в сортах дерьма. Они преступники, и мы должны избавиться от них и их верных прихлебателей!

Ответом ему стал огонь одобрения в глазах Грюма.

— В-третьих, — произнёс профессор Дамблдор, слегка повысив голос, — в Косом переулке появились необычные спекулянты. Они продают Летучий порох очень хорошего качества. Полагаю, это пропавшие с министерского склада запасы. Либо эти люди прямо связаны с Волдемортом, либо знают, где Пожиратели смерти разместили порох.

— Вор крадёт у вора, — заключил Элфиас.

— Да. В другое время я поручил бы разузнать об этом деле Наземникуса…

— Я займусь этим! — вызвался Фабиан.

Сириус хмыкнул и поднял руки, получив по сердитому взгляду от Пруэттов.

Он не удивился, когда после собрания, пустой молотьбы языками, Аластор отозвал его в сторонку.

— Доркас доверяла тебе, Блэк. Ты никогда её не подводил. Ты человек действия, и твой подход мне нравится. Мы отомстим за смерть наших друзей. Уничтожим всех, кто причинил нам зло.

— Говори, Аластор.

Сириус впервые обратился к аврору по имени и без расшаркиваний. Грозный Глаз улыбнулся.

— Какого-то вампира видели в Уинчелси. Это секретная информация для Аврората. Не проверялась — у отдела есть заботы поважнее. Осмотрись там.

— Понял. Что делать, если я его найду?

Грюм осклабился.

— Решай сам. Каждый раз при встрече с врагом решай сам. Но обходись без свидетелей, Блэк.

— Постараюсь. В Азкабане мне не понравилось. Обслуживание там на троечку. И климат не мой — слишком влажно.

Сириус вышел из штаб-квартиры и остановился на верхней ступеньке крыльца. Тихий гул стоял в воздухе. Маггловский самолёт вспарывал небо над городом. Чудо техники держало курс на юг. Красный огонёк мигал на хвостовой части.

— Эй! — Ремус окликнул засмотревшегося Бродягу.

Сириус был готов поспорить, что возле Рема под мантией прятался Джеймс. Друзья ждали его.

— Аппарируем в Годрикову Впадину! — распорядился Сириус. — Я соскучился по крестнику!

Пустота рядом с Ремусом усмехнулась.

— Он тоже тосковал по главному приспешнику Волдеморта.

— Ну и шуточки у вас, — проворчал Ремус.

— Да и поужинать по-людски не помешает. По домашней стряпне я тоже скучал.

— А что хотел Грозный Глаз? — посерьёзнев, спросил Джеймс.

Сириус похлопал себя по карманам. Хотелось закурить, но пачки при себе, конечно, не было. Он ведь бросил. Да и Гарри пропахший табаком крёстный категорически не нравился, а Сириус привык нравиться всегда и всем.

— Ничего нового. Вот что скажу, ребята: я понимаю, почему профессор многое скрывает. Теперь понимаю. Нельзя рассчитывать на то, что Дингл или Флетчер смогут держать язык за зубами, попав в руки Пожирателей смерти. Они и без пыток всё выложат. Грозный Глаз тоже по-своему прав: не запачкав руки, конюшни не вычистить… — Сириус потянулся, как после жаркой ночки, подняв голову к небу. Облака стыковались друг с другом, как части гигантской головоломки. — Никогда не бывал в Уинчелси. Это где-то на юге?

— Рядом с Гастингсом, — моргнув, сказал Ремус — ходячая «Британская энциклопедия».

— Ага. Я так и думал.

— Что-то я потерял нить разговора, Бродяга. Это ты к чему?

— Погодите, парни! — Сириус ощутил тепло в кармане куртки. Сквозное зеркало нагрелось. — Сегодня я нарасхват!

* * *

Итак, его брат возомнил себя героем викторианского романа и вызвал на поединок какого-то дурачка. Умный человек не стал бы связываться с Блэками, а тут поди ж ты.

Гермионы, вызвавшей Бродягу в срочном порядке, видно не было, зато у крыльца особняка собралась дюжина шушукающихся человек. Этот тип людей безобиден и в какой-то степени даже полезен; самой натренированной частью тела у них был язык. Сириусу даже делать ничего не пришлось, ибо миссис Мальсибер отбилась от стайки говорунов и ринулась к нему, открывая и закрывая рот, словно голодная чайка, увидевшая рыбку, бьющуюся на гальке.

— Сириус! — воскликнула она драматическим голосом женщины, перманентно близкой к обмороку. — Ты должен образумить своего брата!

— Что тут происходит? Где Реджи?

— Последний раз я видела его у фонтана. Друэлла пытается отговорить их с Эваном от дуэли, но всё тщетно.

— С Эваном?! Он вызвал Розье?

— Сигнус отправился на Гриммо за вашим отцом, но там же Вэл, а ей нельзя нервничать…

Сириус выругался так, что собеседница замерла на полуслове.

— Ясное дело, юноши девицу не поделили, — философски изрёк Руфус Гойл, покатав во рту кончик сигары, такой же толстой, как и его пальцы.

— В кои-то веки на званом ужине Малфоев происходит что-то интересное, — добавила его жёнушка. — Не пропустить бы, когда эти двое начнут.

Сириус припустил в сторону парка и даже бросил что-то вроде «Пзрвляю!» попавшейся навстречу кузине. На заснеженной аллее он столкнулся плечом с младшим Лестрейнджем. То ли Бродяга давно не видел Рабастана, то ли тот успел переболеть чем-то малоприятным… Он похудел, подурнел и оброс волосьями, как Лунатик после полнолуния.

— Ты здесь, чтобы отговаривать или подстрекать? — свирепо спросил Лестрейндж.

— Первое, — на ходу выдохнул Бродяга.

Рабастан быстро кивнул, и они вдвоём поспешили вперёд.

— Нет, это невозможно! — Голос Аурелиуса Гринграсса долетел до Сириуса издалека. — У каждого из соперников должен быть секундант. В ином случае закон запрещает проведение магической дуэли!

У фонтана, похожего на застывшую в вечном падении люстру, стояли виновники кипиша, мистер Гринграсс, Малфой-младший, тётя Друэлла и Грейнджер. Хотя Люциуса благодаря причёске можно было принять за ещё одну даму.

— Прекрасно! — воскликнул Регулус, стоило Бродяге приблизиться. — Вот и секундант! Сириус Блэк! Годится?

— Э-э… Придержи-ка фестралов, родной! — сказал ошарашенный Сириус.

— А вот и мой! — Розье указал на Лестрейнджа. — Больше никаких препятствий.

— Господа, предлагаю вам одуматься и вернуться в дом, — недовольно произнёс Люциус.

— Верно, — подхватила Друэлла. — Дорогие, у моей Цисси праздник. Лучше отмечать его в гостиной, а не в палате Мунго.

— Реджи! — Сириус вцепился в рукав рубашки брата и яростно зашептал: — Тебе напомнить, чем заканчивались последние дуэли наших славных предков? Хочешь обзавестись протезом, как у дедули?

— Я не проиграю! — прошипел Регулус, стряхнув его руку. — Честь мисс Грейнджер была задета, и я не могу закрыть на это глаза!

Лестрейндж волком глянул на Гермиону, а Сириус уронил челюсть. Если братец стал изъясняться, как сэр Кэдоган⁽²⁾, то дело швах.

— В таком случае я исчерпал аргументы, — сокрушённо признал Гринграсс, промокнув лоб платком. — Мне остаётся только напомнить вам основные правила…

Тётя Друэлла разрыдалась.

Сириус подошёл к Гермионе, на плечах которой красовалась мужская мантия. Грейнджер не сводила глаз с Регулуса.

— Неужели ваша честь настолько ранима, что вы позволите двум волшебникам с бушующими гормонами изрубить друг друга в капусту? Шутки в сторону. Что случилось? Как нам остановить Реджи?

— Мы не должны его останавливать.

— Не понял.

— Я улучила минутку и переговорила с ним. Он знает, что делает. Что необходимо сделать. Надо сразиться с Розье.

Сириус поражённо уставился на девушку.

— Тогда зачем ты выдернула меня сюда?! Я думал, чтобы отговорить Реджи и…

— Потому что Регулус не имеет права на проигрыш. Слишком многое поставлено на карту. — Гермиона повернулась к Сириусу со странным блеском в глазах. — Помоги ему, если что-то пойдёт не так.

Вот и ответ. Как хочешь — так и понимай! И всё же главное Сириус уяснил: его позвали для подстраховки. Мисс Грейнджер недвусмысленно дала ему понять, что посылала в пекло правила и моральные принципы.

— …ограничение на применение Тёмных искусств, — вещал меж тем Гринграсс, — поединок заканчивается, если один из противников будет обезоружен или…

— Мне не нравятся эти правила, — повернувшись к Регулусу, перебил Розье. — А тебе, дружище?

Аурелиус запнулся.

— Но это установленные международным Конгрессом волшебников…

Регулус дёрнул уголком губ.

— Наше старое место в лесу? Что скажешь?

Эван кивнул.

— Даже не думайте! — возмутился Лестрейндж, шагнув к нему, но поздно: Розье повернулся на каблуках и аппарировал. Следом из парка тут же с хлопком пропал и Регулус.

Раздался особенно громкий всхлип, и тётя Друэлла свалилась без чувств. Люциус поймал тёщу и крикнул эльфа.

— Куда их пикси понесли? — взревел Сириус, кинувшись к Рабастану, едва опомнившемуся от шока.

— В Запретный лес! — огрызнулся тот. — Там есть поляна, на которой мы отдыхали после школы, когда удавалось улизнуть незамеченными.

— Ты сможешь перенести нас туда? — взволнованно спросила Гермиона, кутаясь в мантию всё сильнее.

— Я возьму только Блэка!

— Но…

— Мисс Грейнджер, — произнёс Люциус, усадив жалобно застонавшую Друэллу на бортик фонтана. — Молодые люди разберутся сами. Идёмте в дом. Вы уже внесли достаточно хаоса. Учитывая характер миссис Блэк, выслушивать претензии за покалеченного сына придётся мне. А если вспомнить о Беллатрисе…

Гермиона на несколько секунд сжала плечо Сириуса и отпустила. Но что он мог сказать? Что он мог сделать?

— Отправляемся, Лестрейндж! — объявил Бродяга. — Время не ждёт.

Рабастан бесцеремонно схватил его за руку. Рывок. Сириус сцепил зубы, рассыпавшиеся в крошку во время перемещения, как и всё остальное тело, вихрящееся в аппарационной воронке и собравшееся заново за много-много миль от Уилтшира посреди шотландской глуши. Глотку стянуло незримым обручем. Бродяга повалился в сугроб, завидуя выносливости слизеринца, оставшегося стоять на ногах.

— Туда! — скомандовал он, указав на просвет между деревьями.

Загребая снег, Сириус поспешил за Лестрейнджем.

Регулус был справа, Розье — слева. Они уже начали бой. Свет исходил от горящего дерева, превращённого в огромный факел, треск которого разносился по окрестностям. Его соседи, чёрные и обугленные, осыпались на глазах — их сразил неистовый жар. В снежном покрове зияла борозда, оголившая спящий подлесок. Она брала начало от пятачка земли, где стоял Эван и на полпути к Регулусу резко уходила в сторону — место встречи заклинаний; здесь огонь изменил направление.

В Сириусе шевельнулась неуверенность.

«А сдюжит ли Реджи? Господи, он хоть чему-то научился у своих дружков в масках?»

По крайней мере, брат умел отбиваться. Магические удары сыпались на него как из рога изобилия.

Костелом, подножка, ослепляющее, опять костелом… У Розье какой-то бзик на этих чарах.

В противовес ему, Регулуса вообще было не слышно. И не видно. Мешала рябь магических барьеров. Мешали вспышки. Мешал снег, что то и дело взрывался у него под ногами. Но Реджи, казалось, плевать хотел на это. Он почти не двигался, пока Сириус весь издёргался и исчесался. Может, у братца ботинки припеклись к земле? Может, его парализовало ниже пояса? Почему он стоял как вкопанный? Сириус не понимал.

Но… это работало. Реджи ещё ни разу не задело.

Он даже не пытался уклоняться. Да и незачем. Его щиты исправно принимали удары. Он как-то умудрился наколдовать стену. Да, она почти сразу разлетелась, приняв на себя «Редукто», но её обломки, зависшие в воздухе, сильно затруднили следующие атаки Эвана.

— Баубиллиус! — Зигзаг молнии с шипением вырвался из палочки — и снова в атаке Розье. Луч проклятья заметался в пространстве: вкривь, вкось, по центру… Рабастан отшатнулся, когда заряд свернул к нему, но меньше чем за ярд тот вновь изменил курс и полетел в Регулуса, жужжа и подрагивая, как насекомое. Не увернуться.

— Ставь щит куполом! — выкрикнул Сириус, прежде чем сумел сдержаться.

— Карпе Ретрактум! — выпалил брат.

«Дурак, ты задумал поймать молнию?! Хоть бы раз послушал, хоть бы раз…»

У Сириуса вмиг пересохло во рту. Он сжал кулаки.

Черты лица брата заострились в дрожащем свете. Он вытянул руку вперёд. Молния метнулась к ладони, словно дрессированный снитч, выскользнула из пальцев и, облизав предплечье горячим объятием, погасла на уровне локтя. Регулус резко отдёрнул рукав. В ноздри ударил запах тлеющей ткани.

Розье тяжело вобрал мерцающий воздух носом и закашлялся.

Устал.

Регулус, опустив голову, громко дышал через рот.

Устали оба.

— Может, хватит? — с надеждой предложил Лестрейндж. — Ничья — хороший результат. Это же не плюй-камни, где всегда должен быть победитель…

— Заткнись, Басти! — рваным вдохом перебил Эван. — Мы ещё… ещё не закончили.

Регулус посмотрел на него из-под чёлки и улыбнулся.

— Моя очередь, верно?

Он что-то быстро-быстро забормотал, вращая то ли палочку, то ли Землю.

Сириус почувствовал дрожь под собой. Раздался шелест — всё громче и громче. Снег вздыбился, когда из земли вырвались стебли-лианы. Они побежали по поляне, сплетая хаотичный узор, обрастая треугольными шипами. Розье разрезал одну летящую к нему плеть за другой и посылал проклятья в ответ. Лучи проскакивали между завивающимися зелёными кольцами, врезались в движущуюся без устали массу, сносили колючки, рикошетили… Регулус выращивал всё новые и новые побеги. Ему уже дважды пришлось сменить позицию, чтобы подобраться к врагу ближе. Палочка Розье взлетала всё реже.

«Да! — возликовал Сириус. — Наступай на него, дави!»

Эван пропустил удар всего раз — плеть змеёй ужалила плечо, он пошатнулся и шагнул прямиком в зелёную петлю, подкараулившую его сзади. Силок вмиг затянулся вокруг щиколотки. Раздался хруст.

Розье взвыл и рухнул в снег.

Лестрейндж дёрнулся.

— Стоять! — крикнул Регулус, направив палочку на Рабастана, и помчался к Эвану, завозившемуся с обвивающей тело лозой. И тут Розье сделал нечто совершенно неожиданное — он начал менять облик.

Сириус был далеко. Слишком далеко. Он не видел, в кого превращался метаморф, но яростный возглас брата пробрал его до костей.

— Не смей! — Регулус упал в снег рядом с Эваном и вздёрнул его вверх за грудки. Свет пламени упал на лицо Розье. Знакомые черты… Девчачьи. Мэри… Мэри Макдональд. Почему? Она давно мертва.

— Это твоя вина, Реджи, — выдохнул Эван. — Не моя.

А потом его палочка выплюнула в лицо Регулуса сноп синих искр.

Сириус сорвался с места одновременно с Лестрейнджем. Регулус закричал от боли.

Оставшиеся без контроля лианы сдавили Эвану грудь. Рёбра затрещали. Палочка выпала из ослабевших пальцев Розье, и подбежавший Сириус пинком отправил её куда подальше.

— Реджи… — начал Сириус, упав на колени возле брата. — Всё хорошо, ничего страшного. Покажи мне. Мы всё быстренько исправим.

Регулус закрывал лицо ладонями. Кровь сочилась между его пальцами, капала в снег.

Лестрейндж боролся с лианами, пытающимися утащить отключившегося Эвана под землю. В ад. К французскому ублюдку как раз вернулся родной облик. Отлично! Дьявол узнает его на подходе.

Сириусу пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не прикончить Розье и не приблизить эту встречу.

— Я за колдомедиками, — сказал он брату, собравшись было за подмогой.

— Нет! — Регулус схватил его за руку.

Часть лица открылась, и Сириус увидел кровоточащие порезы на его щеке, переносице, над бровью. Зрачок расширен, а радужка потемнела. Этот дикий взгляд…

— Басти…

— Послать Лестрейнджа за целителем?

— Выруби его.

Сириус сузил глаза.

— Мы говорим про одного и того же Басти?

— Да. Оглуши его.

Сириус оглянулся на Лестрейнджа. Во рту не хватало слов — все вылетели. Безумие. Бродяга достал палочку и направил в спину Рабастану.

— Конфундус!

Заклинание попало в цель. Облачко серебристой ряби взорвалось под лопатками Лестрейнджа, и тот хлопнулся возле Розье.

— Одного раза мало, — прошептал Регулус. — Повтори заклятье ещё дважды, иначе он вскоре оклемается.

У Сириуса глаза на лоб полезли.

— Садюга! Твой друг и так лежит пластом.

— Делай, что говорю.

Сириус искренне сомневался, что проклинать Лестрейнджа трижды так уж необходимо, но раз Реджи настаивал… Было не по себе накладывать «Конфундус» на беспомощного парня, но деваться некуда. Брат всё это время молчал.

— Готово. Доволен?

— Проверь Эвана. Если он придёт в себя…

— Всё равно никуда не уйдёт на одной ноге. Где ты вычитал это заклинание? Оно не то что человека… камень раскрошит.

— Подсмотрел у одного дедушкиного знакомого.

— Что с правым глазом? Дай погляжу.

— Гермиона, — прохрипел Регулус, увернувшись от заботливых рук Сириуса. — Приведи её как можно скорее.

Час от часу не легче.

— Это ещё зачем? Засвидетельствовать сатисфакцию? Ей не стоит видеть всё это. Я вызову колдомедиков!

— Нет! Только её! Она разберётся. Сириус, поторопись. Счёт на секунды. Она ждёт.

Регулус схватил его так, что аж костяшки побелели. Когда Бродяга попытался убрать с себя его пальцы, брат удивлённо опустил на них взор, точно это вовсе не его рука цеплялась до последнего.

— Так не пойдёт, — сказал Сириус. — Тебе нужна помощь.

— У нас мало времени.

— Тогда кончай кочевряжиться! Я всё понимаю, девчонки любят парней со шрамами…

— Только не Гермиона… — пробормотал Регулус. — В хижине… Она плакала.

Итак, кое-кто начал бредить. Неужели сотрясение? Сириус видел, что брат вконец изнурён — отдал все силы на поединок.

— Розье никуда не денется. Полежит минутку. А Лестрейндж… Как бы такого заморыша инфаркт не хватил после трёх «Конфундусов»… Ну да пикси с ним! Сначала я перенесу тебя в безопасное место, а потом вернусь с Гермионой.

— Не на Гриммо, — выдохнул Реджи. — Только не туда.

— Само собой.

Не хватало, чтобы слегла ещё и мама.

Сириус подхватил брата под руку, помогая встать, и представил маггловский коттедж в лондонском пригороде.

Приземление на крыльцо прошло успешно. Цветочный горшок, конечно, зря спустили с перил. Ничего. Посуда бьётся на счастье. Даже такая. Пускай лучше ломаются горшки, чем кости.

Из-за аппарации Регулус совсем ослаб и повис на старшем брате, как марионетка с обрезанными нитками.

Сириус постучал в дверь кулаком. Громкое появление на крыльце Тонксов привело к тому, что Тед кинулся проверять, кого принесло на ночь глядя.

— Дромеда! Ты только посмотри, это же…

— Привет, Тед! Ты-то мне и нужен, — прокряхтел Сириус, сдав ему на руки брата. — Некогда объяснять. Возьми-ка…

— Но…

— Это Регулус. Он хороший, — добавил Сириус для галочки. А то мало ли что. Чёрная метка на предплечье, все дела…

— А-а…

— Подлатай его, будь добр. Ну всё! Спасибо. Пока.

Очередной скачок в пространстве принёс расщеп ладони по линии жизни и стоил Бродяге пропавшего где-то в аппарационной воронке ногтя…

Мир вокруг тускнел, погружаясь во тьму. Сириус зачерпнул горсть снега и вытер лицо. Надо взбодриться. Встряхнуться! У него есть дела. Поручение. Регулус доверял ему, и он не собирался подводить брата. Сириус вообще ненавидел кого-то подводить. Он выпрямился, с хрустом разогнув спину, и огляделся. Фонтан-люстра. Ага… Прицел не сбился. Аллилуйя!

— Наконец-то! — Гермиона подбежала к нему и, не ведая о ранах, сжала его ладонь в своих руках. — Как всё прошло?

Сириус зашипел.

— Прости. Прости, пожалуйста. — Голос Грейнджер дрожал, губы были припухшими — искусала в ожидании новостей. — Регулус справился? Ты помог ему? Розье жив?

«Вот тараторка… — Сириус зажмурился до мушек перед глазами. — А ведь ты предпочла бы ответ «нет».

— Хватайся за меня, маленькая фурия, и увидишь всё сама. Только не за руку, выбери какую-нибудь другую часть тела. А лучше всего обними-ка меня хорошенько, иначе не донесу — потеряю тебя по дороге.

Гермиона резко замолчала и обхватила его за талию. Никаких жеманных охов-вздохов и девчачьего заигрывания. Но если сейчас из-за куста появится какая-нибудь благородная мадам, то точно решит, что мисс Грейнджер вешается на всех симпатичных парней подряд.

— Чую, после сегодняшних прыжков блевать буду дольше, чем после новоселья Поттеров… Держись! — скомандовал Бродяга и, приобняв Гермиону свободной рукой, аппарировал вновь.

* * *

— Промахнулся чуть-чуть, — оправдался Сириус, помогая девушке выбраться из ледяного ручья. Стылая вода просочилась в ботинки, куснула пальцы ног и уколола иглами пятки. — Ты думала, я просто так летаю на мотоцикле?

«Летал», — уныло поправил внутренний голос.

— Ненавижу аппарацию!

— Я ни в чём тебя не виню. У всех бывают осечки, — слабо пробормотала Гермиона, придерживая потяжелевший от влаги подол платья.

— У Блэков не бывает осечек! — припечатал Сириус и, поразмыслив, для ясности добавил: — Ни в чём!

Гермиона не ответила. Ни жива, ни мертва. Сириус и сам чувствовал себя ахово. Под лопаткой засел огненный живчик — какой-то нерв защемило, и гордо расправить плечи не получилось. В висках стучало, а правый глаз чесался, как будто в него попал песок. Сириус потёр веко и сделал только хуже.

Более всего они с Гермионой сейчас походили на пациентов Мунго, сбежавших из палаты и забывших взять с собой костыли. Когда задул ветер, их обоих чуть не снесло вместе с лесной дымкой.

— Высуши ноги, — посоветовал Сириус. — Если заболеешь, Реджи из меня всю душу вытрясет. Он же любит тебя безумно. Видела бы ты, как он в Атриум рвался, когда узнал про взрыв…

Грейнджер опустила глаза, будто застеснялась.

— Вообще-то, ты должна сейчас сказать: «О Мерлин! Я тоже от него без ума! Как же мне повезло повстречать такого чудесного молодого волшебника на своём пути. Он замечательный! Буду любить его до гроба».

— Это так, — вполголоса согласилась Гермиона. — Мне очень повезло.

Сириус часто сердито задышал.

— Хорошо бы, чтобы он это тоже услышал.

Грейнджер проглотила упрёк молча.

Молодой месяц над лесом превратил лесную дымку в светящееся марево, текущее между стволами бесконечной туманной рекой. До нужной поляны оставалось рукой подать. Сириус надеялся, что за время его отсутствия ни один акромантул не соблазнился подмёрзшей слизеринятинкой.

В воздухе тянуло гарью. Деревья ещё тлели.

На лице вышедшей на поляну Гермионы вспыхнул страх, быстро сменившийся глубоким облегчением: поначалу она приняла Лестрейнджа за Регулуса.

— Что с ним? — прошептала Грейнджер.

— Все вопросы к Реджи. Он велел вырубить Басти в особо жёсткой форме.

Гермиона повернулась к Сириусу.

— Где Регулус?

— У Тонксов. Розье его ранил. Спокойно! Ничего непоправимого. До свадьбы заживёт. Но я не стал мешкать, как бы братишка ни упрямился. Он велел привести тебя сюда, мол, ты сама разберёшься…

— Понятно, — коротко ответила Грейнджер и достала волшебную палочку. Её лицо приняло озабоченное выражение. Она что-то прикидывала в уме, решала глобальную задачу мироздания. — Я должна подправить Розье память.

Вопросы множились в черепной коробке Блэка, словно отпочковывающиеся от горячих угольков саламандры, разбегались и собирались снова вместе. Он в недоумении смотрел на Гермиону. Это и был их с Реджи безумный план?

Мантия Регулуса согревала её от холода, укрывала хрупкие плечи, будто это сам брат обнимал девушку, не давая в обиду. Она неприкосновенна. Непогрешима. Сириус должен это принять. Все должны. Его пробрала дрожь. Что за сила таилась в этой девчонке?! А ведь он не знал о Гермионе Грейнджер ничего, кроме того, что брат в неё влюблён.

Эван шевельнул рукой и негромко застонал.

— Смотри-ка! Очухался, — выплюнул Сириус, отпихнув ногой оборванную часть лозы.

Розье открыл глаза и кое-как приподнялся на локтях. Его рубашка пропиталась кровью в тех местах, где корпус обхватывали плети. Он застыл, обнаружив рядом оглушённого товарища, но ничего не сказал. Вместо этого Эван сосредоточил осмысленный взгляд на напряжённой, как натянутая струна, девушке.

— М-м… Гермиона… Примчалась к ненаглядному? Где же он сам?

— Его тут нет, — бросил Сириус. — Регулус в тепле и безопасности далеко-далеко отсюда.

Эван сделал вид, что ничего не слышал, и доверительным шёпотом обратился к Гермионе:

— Он больше не такой красивый.

— Каким бы ни был, он лучше тебя! — отрезала та.

— Лучше… — Эван фыркнул, сел и поморщился, подвигав ногой. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с болевыми ощущениями. Пальцы Розье потянулись к колену, как будто он хотел насильно его согнуть и прощупать голень. Но не решился. Или не смог. — Знаешь, а ведь он смотрел на нас, — выдохнул Эван, следя за реакцией Гермионы. — Он стоял в дверях и ждал, когда ты поймёшь, что перед тобой фальшивка.

Гермиона стиснула рукоятку палочки, но в лице не изменилась.

— Раз уж мы заговорили о фальшивках… — вмешался Сириус. — В прошлый раз на Гриммо, на лестнице был я, а не Регулус. Я. Слышишь? Он бы никогда не отозвался о тебе так «лестно». До сегодняшнего дня точно. Ведь он… он намного добрее меня.

Случилось чудо: его заметили. Розье повернул голову к Сириусу.

— Ты.

— Ага. Не сомневайся. Я сказал всё, что о тебе думаю, дорогой родственник. Хотя, если разобраться, я вообще о тебе не думаю. Никогда. Много чести… Но я видел, как Регулуса только что осыпали проклятьями. И ты не угомонишься, пока не посчитаешь, что причинил ему в отместку достаточно боли. Так вот — направь свою ненависть на меня. Я к твоим услугам. В любое время. Не трогай моего брата. Не трогай тех, кто ему дорог.

Эван переместил ладонь на рёбра, точно хотел удержать сердце внутри. Недолго помолчал.

— Гермиона, ты это слышала? — наконец спросил он, кривясь, задыхаясь и улыбаясь одновременно. — Если послушать Блэка, то твоя девичья гордость, выходит, пострадала напрасно. Ох, ох… Примите мои извинения, мисс.

— Вы так вежливы, мсье, что я могла бы принять ваши слова за чистую монету, — поборов неприязнь, сказала Гермиона. — Гордость, говоришь… Считаешь, мои задетые чувства — единственная причина, по которой ты здесь? Я пережила достаточно, чтобы не обращать внимания на мелочные выходки.

— О-о, нет. Я не настолько самонадеян. Ты устроила какую-то проделку в поместье Малфоев. Проделку с домовыми эльфами…

Сириус лишь чудом не свернул шею, оглянувшись на девушку и сохранив каменное выражение лица.

— Что ты натворила, Гермиона? — вкрадчиво продолжил Эван. — Я не стану тебя осуждать. Нарушать правила весело. Особенно, когда дело касается Люциуса. Он начисто лишён чувства юмора. Всё принимает на свой счёт и раздувается от злости, как токующий тетерев. Так чему ты так радовалась?

— Тебя это не касается. — Гермиона направила на него палочку. — Я тоже хочу принести извинения. Заранее. На тот случай, если случайно сотру что-то лишнее из твоей памяти.

Эван улыбнулся. Он не удивился, не расстроился. Что за человек?

— Главное, наш поцелуй будешь помнить ты.

— Подожди! — Сириус перехватил запястье Гермионы. — У меня ещё один вопрос. Почему Мэри? Почему ты превратился в Мэри? Почему Регулус вышел из себя и забыл об опасности, кинувшись на тебя?

— Он не рассказывал? — хмыкнул Эван. — Естественно, нет. Мы были школьниками, когда Тёмный Лорд удостоил его чести носить метку. Не стоит делать такие глаза, Сириус. В твоё удивление поверит разве что самый тупой эльф. Как-то раз Реджи поранил на уроке руку, забылся в духоте теплицы, задрал рукав… Макдональд случайно оказалась поблизости, оказалась не в том месте и не в то время. Вот и всё. Она бы всё разболтала…

— Хочешь сказать, что Реджи её убил? Бред!

— Добренький Реджи… Неужто, Сириус, ты ещё веришь, что Повелитель допустил его в ближний круг лишь за красивые глаза? Но тут ты прав: Макдональд он не тронул. Наоборот, он стоял перед ней на коленях. Я видел, как мой друг унижался перед грязнокровкой, умолял её сохранить увиденное втайне. Дурак. Она бы сдала Реджи, не задумываясь. Мы были с ним как братья. Мы поддерживали друг друга во всём. Я не мог рисковать, не мог дать ему рисковать. И я убил её, убил всю её семью. Жаль, мой друг не оценил этот жест.

Мэри… Милая девчушка на год младше Сириуса. Она хотела стать целительницей. Она играла в плюй-камни в одном кружке с братом. Она прикрывала ребят, когда они сбегали в Хогсмид на свидания…

Бродяга зарычал, метнулся к Эвану.

— Он лжёт! — воскликнула Гермиона, повиснув на руке Сириуса. Он попытался вырваться, оттолкнуть её, убрать с дороги досадную помеху, но всё без толку. — Посмотри на него! Посмотри! Он безоружен. Единственное, что ему остаётся — атаковать наши сердца. Он играет с нами, смешав ложь и правду. — Грейнджер оглянулась на Эвана. — А ты… Ненависть лучше безразличия, не так ли?

Из глаз Розье пропала снисходительная издёвка, с которой он наблюдал за происходящим.

— Может, мне просто нравится быть плохим?

— Сотри ему память, и покончим с этим! — рявкнул Сириус. — Лестрейндж тоже начинает приходить в себя. Тьфу! Живуч, как таракан.

— Я устала, — тихо призналась Гермиона, колеблясь. — На двоих мне уж точно не хватит концентрации.

— С Рабастаном я справлюсь! Скажу, что его оглушил вырвавшийся из земли корень. Давай! Видеть не могу эту морду!

— Хорошо, — выдохнула Грейнджер.

— Я всё гадал, что же его зацепило в тебе, Гермиона… — произнёс Эван, выпрямившись, насколько это было возможно в его ситуации под прицелом волшебной палочки. — Хочешь узнать?

— Обливиэйт.

* * *

Сириус ввалился в квартиру под утро. Не разуваясь, он потопал в свою комнату, на ходу бросив запирающие чары во входную дверь. Храп Белби доносился из гостиной. На кухне горел свет. Ремус не спал. Друг обложился фолиантами, делал заметки в блокноте… Не на полях. Ремус бережно относился к книгам.

— Где вы с Дамоклом их берёте? — спросил Сириус, потерев раскалывающийся лоб. — У вас какой-то секретный схрон талмудов, которыми можно убить человека. Сколько тут страниц? Тысяча?

Лунатик сдержанно улыбнулся, отложив перьевую ручку в сторону.

— Это тайное место называется «библиотека». Ты поздно.

— Кутил на днюхе у кузины, Рем.

— Ты навещал Андромеду? — удивился Луни.

— Андромеда родилась в начале марта, — пошатываясь, сообщил Сириус с укором в голосе. — Но у неё я тоже был. Правда недолго. Чёрт! Я же оставил там Реджи. Ну да ладно. Подождёт.

— Ничего не понимаю.

Сириус вяло взмахнул рукой.

— Ты сам-то чего не спишь?

— Мы с Белби засиделись допоздна, а потом я решил поискать информацию о вампирах, — доложил Ремус, зашуршав страницами блокнота. — Проблема в том, что её слишком много, и она разнится. Но во многих источниках упоминается огонь, серебро и осиновый кол.

— Звучит здорово!

— Да неужели? — с подозрительным прищуром переспросил Ремус. — Ты перебрал с огневиски? И тебя стошнило на ботинки. Опять.

— Не ругайся, — тихо сказал Сириус, чем ещё больше огорошил друга. Обычно Бродяга не упускал возможности отстоять своё право надираться по праздничным дням до состояния топеройки⁽³⁾. — Я немного отдохну. Разбуди меня через часик.

— Ладно, — в растерянности согласился Лунатик.

Сириус вошёл в спальню и зажёг лампу, осмотрел испачканные ботинки… Наклоняться не стал, чтобы желудок не вытворил новый кульбит. Заклинание «Экскуро», которому учат на втором курсе, показалось ему слишком сложным и длинным, труднопроизносимым. Он открыл шкаф, глянул на себя в зеркало и снова закрыл дверцу. Ну и рожа.

На карнизе сидела нахохлившаяся сова. Птица моргнула сначала одним глазом, потом другим.

Сириус запустил ночную гостью в комнату и отвязал от её лапы послание. Конверт был туго набит. Почерк Ады.

«Волшебника, о котором ты спрашивал, зовут Вальтер Эйгенграу, — писала Адриана. — Он прибыл из Вены в июле и купил пустующий особняк в Гастингсе. Чистокровный. Учился в Дурмстранге…»

Сириус наспех пробежал глазами по биографии иностранца. Ничего примечательного. Богатенькая семья. Заслуги в археологии. Почётная грамота от криптозоологического сообщества… В Британии старикан сорил деньгами направо и налево, спонсируя исследования улучшенных луноскопов и раскопки дольменов в «краю фей», пополнял копилку фонда общества зельеварителей, взял под крыло группку издающихся историков, прихватив Батильду Бэгшот.

Адриана вложила в конверт несколько газетных вырезок, посвящённых меценату. Чтобы отвлечься от событий минувшего вечера, Сириус просмотрел одну, другую… Он не любил читать светскую хронику, не вникал в текст.

В голове всё смешалось: враньё Лестрейнджу, слёзы тёти, сахар на столешнице, кровь на снегу, дрожащие камни за стеклом, тёплая рама зеркальца в руках… Сириус заставил себя сосредоточиться на чём-то одном, например, где б достать осиновый кол…

В Уинчелси видели вампира. Шотта? Или в Англии завёлся ещё один клыкастый? Что он там делал? Спешил к хозяину в Гастингс?

А ещё эта пуговица, показанная профессором, не давала Бродяге покоя.

Чья она? Да чья угодно!

Пусть дедушка уверял, что заклинание на решётках темницы Гриндевальда не было сломано, но он мог и приврать, чтобы не ударить в грязь лицом, не посрамить честь семьи. Да и что ещё он мог сказать, когда на него насели гоблины из «Гринготтса»? Не признаваться же, что чары теперь ненадёжны. Будет скандал. Дедушка любит скандалить и склочничать, но не тогда, когда ставка — репутация всего рода.

Но что, если Арктурус был прав? Если чары не сломали, а сняли, а потом наложили заново. Это означало, что к освобождению Гриндевальда приложил руку кто-то из Блэков. Кандидатов было два: сам дедушка и папа. Нелепость этих выводов понимали все. Кто ещё имел доступ к сейфу в Корнуолле? Бабушка? Пинки? Регулус? Он считался главной надеждой семьи и вот уж три года как числился первым наследником. Но Реджи бы не стал выпускать зверя из клетки. У брата не было на то причин. Нет. Никаких. Его ничто не связывало ни с Гриндевальдом, ни с Эйгенграу.

Сириус развернул очередную вырезку. В ней говорилось о званом ужине господина Эйгенграу — том самом, на котором присутствовала Батильда. Миссис Би засветилась на колдографии — нарядная и счастливая. Сам хозяин вечера был калекой, он сидел в коляске. А вот и его помощница у подножия лестницы — молодая девушка в строгом тёмно-синем платье. Гермиона Грейнджер.

---

1) Корабль, обшивка которого сделана из ногтей мертвецов, а паруса — из человеческой кожи (германо-скандинавская мифология).

Вернуться к тексту

2) Портрет рыцаря висит в Хогвартсе. Сэр Кэдоган готов вызвать на дуэль любого, кого заподозрит в неуважительном отношении. Обладает пафосной манерой речи.

Вернуться к тексту

3) Топеройка — волшебное животное, похожее на полено.

Вернуться к тексту