Его одержимость (гет)

Да чтоб ты провалился! Чтоб ты сгорел в адском пламени, Хирю!

До встречи с Йоной Джи-Ха не мог себе и представить, что его жизнь вовсе ему не принадлежит. До встречи с Йоной он даже не подозревал, что драконы могут быть так одержимы. Никогда прежде его так не тянуло к девушке. Большинство вообще его никогда не привлекали по-настоящему, а утешение он без проблем находил в местных борделях.

Но сегодня на горячих источниках его хвалёное самообладание испарилось, едва не явив всему миру постыдное желание. Хорошо, не всему миру, а только группе парней, расположившихся рядом.

Ни о чём не подозревающий Хак расслабленно сидел у края бассейна, раскинув руки в стороны, а вот Джи-Ха болезненно морщился, положив руку на набедренное полотенце — у него стоял как у подростка, впервые увидевшего голую бабу. А там, за тонкой деревянной перегородкой купалась в одиночестве Йона, чей беззаботный смех изредка доносился до парней.

Джи-Ха бегло осмотрелся. Если Киджа с Юном беззаботно плескались в воде, практически ни на что не обращая внимания, то от проницательного взгляда Шин-А не ускользало ничего. Джи-Ха успел заметить стыдливый румянец на его щеках, прежде чем тот отвернулся. Хорошо, что это горячие источники, и подобное всегда можно было списать на усиленную из-за пара циркуляцию крови. Зено если о чём-то и догадался, то не подал виду. На удивление, он больше помалкивал, хотя уголки губ то и дело трогала усмешка. Зато чуть позже этот нахал с мальчишеской беспечностью предложил Джи-Ха потереть Хаку спинку, ссылаясь на собственную немощь в пальцах, которые неожиданно свело судорогой. Громовой Зверь, не заподозривший ничего дурного, не возражал.

Ещё никогда Зелёному дракону не хотелось так сильно кого-нибудь утопить.

Но отказаться было нельзя.

Согласиться — тем более.

Положение спас Юн, заявив, что сделает это сам — если Хака будет мыть Джи-Ха, то он обязательно растревожит едва затянувшуюся рану, и ее снова придется обрабатывать. Каким образом мытье спины может растревожить рану на груди, Джи-Ха не понял, но спорить не стал. Под тщательно сдерживаемое хихиканье Зено он согласился с доводами Юна, мысленно возблагодарив его за спасение от неизбежного позора.

— Правильно, что отказался, — неопределённо бросил Желтый дракон, откинувшись на камни.

Джи-Ха предпочел не комментировать его высказывание. Он опустился поглубже в воду и попытался отвлечься. Перед глазами как назло вставала хрупкая и стройная спина Йоны, по которой с нажимом скользили мыльные руки. Его руки. Воображаемая Йона повернула голову и сделала глубокий вдох, и ладонь на плече опалило её дыханием. А Джи-Ха с огромным трудом сдержал зародившийся в горле стон.

Неподалеку снова хихикнул Зено.

— Что-то жарковато тут, — пробурчал Джи-Ха, покраснев до состояния цвета волос Йоны, и под недоумевающие взгляды друзей рванул прочь из купальни.

* * *

Казалось, прохладный ночной воздух должен был остудить разгорячённую голову и прогнать нелепые мысли. Прислонившись спиной к деревянным стропилам, Джи-Ха любовался полной луной и вспоминал собственную юность, невольно сравнивая с рассказом Киджа.

— Привет. Один тут? — раздалось неподалёку. — Не спится?

Джи-Ха обернулся — и все приличные мысли разом вылетели из головы. Нутро опалило отчаянным страхом. Перед ним стоял лукаво улыбающийся Хак собственной персоной.

— Я тут кое-что взял у старушки. Если есть желание — присоединяйся, — он продемонстрировал полную бутыль выпивки.

— Хах! — насмешливо хмыкнул Джи-Ха, отбрасывая прочь всколыхнувшееся желание дать дёру. — Вот уж не ожидал твоего приглашения. С тобой точно не соскучишься.

Это была чистейшая правда.

Хак на мгновение даже опешил.

— С тобой тоже, — почти сразу откликнулся он.

Они пили саке и болтали о всякой чепухе. Потом снова пили и говорили, говорили, говорили... Чаще о Йоне, реже о прошлом и будущем, что их всех ждёт. В груди Джи-Ха противно скребли кошки, когда пьяное лицо Хака становилось мечтательным. Сердце бешено колотилось в горле. Драконья кровь снова закипала, но к зову это не имело никакого отношения. Перед мысленным взором снова и снова возникала Йона в купальном халате. С её мокрых волос капала вода, прозрачными дорожками стекая за ворот, а Джи-Ха ловил себя на мысли, что совсем не против слизать их.

* * *

Джи-Ха откинулся на стену и поёрзал лопатками, проверяя устойчивость. И только после решительно нырнул ладонью под полу халата. Обхватил набухший член и, лениво поглаживая, несколько раз провел от основания до головки и обратно. Облизнул губы и прикрыл глаза, представляя, что сейчас делает Йона там, на в своей комнате. Как она сидит и ждёт его. Как свет луны падает на её лицо, отражаясь в глазах манящим блеском, ласково касается линии скул и прячется в складках халата.

Джи-Ха весь день и вечер думал о ней. Он глухо застонал, снова вспоминая хрупкие плечи и выступающие росчерки ключиц в вороте халата. Судя по волнующим изгибам, под ним не было ничего. Даже полотенца. Точно не было.

Пальцы с нажимом погладили по головке, размазывая выступившие капли смазки. В нос ударил терпкий мускусный запах.

Джи-Ха прижался затылком к стене и прикусил щёку изнутри, специально притормаживая себя. Он легко мог бы кончить и за пару движений, но тогда в чём смысл? Хотелось немного отсрочить финал, подразнить воображение мыслью, что Йона, возможно, тоже сейчас думает о нём. Быть может, она тоже сейчас ласкает себя, раскинувшись на кровати...

Джи-Ха даже не стонал. Он выдыхал хрипло, неравномерно, после долгих пауз. Он старался не торопиться, поглаживая себя, чтобы распробовать каждую картинку в своём воображении. Закрывает ли Йона глаза? Облизывает губы или прикусывает? А какой у неё при этом голос? Наверняка низкий и хриплый...

Джи-Ха глухо застонал, прикусывая кулак. Почти заскулил. Он пытался избавиться от этого видения, но с каждой секундой возникало что-то ещё более непристойное. Полы халата только мешали. Джи-Ха рванул пояс, распахнул халат и ускорил движения, снова представляя Йону, бесстыдно ласкавшую себя .

Запрокинутая голова... Дрожащие тени от ресниц на порозовевших щеках... Прозрачные капли воды, стекающие по молочно-белой коже... Провалы ямочек у ключиц... Соблазнительная пупочная впадинка на животе... Напряжённые бёдра... Тонкие пальчики меж разведённых ног...

Невозможно больше сдерживаться. К чёрту всех и вся.

Джи-Ха рукой зажал себе рот, поскольку остановиться уже не мог. Оргазм обрушился неумолимо, как бушующая волна, накрыв от макушки до пят и безжалостно выкручивая сладкой судорогой мышцы. Когда перед глазами потухло мелькание ярких пятен, Джи-Ха едва не рухнул на пол, но остался стоять, привалившись к стене, — оглушенный и с испачканной ладонью.

Отдышавшись, он разомкнул потяжелевшие веки. В ушах шумело, а на языке чувствовался горчащий привкус саке и едкий — стыда. Халат съехал с плеч, и только чудом остался не запачкан, в отличие от руки. Придется принять душ, прежде чем вернуться на веранду.

Джи-Ха всё ещё потряхивало. Он затуманенным взглядом посмотрел на пальцы с блестящими подсыхающими разводами.

Главное, чтобы Хак ни о чём не догадался. Иначе Джи-Ха не доживёт до утра.

Пошатываясь, Джи-Ха вышел из подсобки и огляделся. Вроде никого, только слева на веранду падал странный желтый свет.

Джи-Ха сделал пару шагов и присмотрелся. И тут до него дошло, что это вовсе не свет, а Желтый дракон, подпирающий стену. Зено оттолкнулся от неё и неожиданно протянул полотенце.

— Пойду составлю компанию Хаку, пока ты принимаешь душ, — простодушно пояснил он.

— С-спасибо, — только и выдавил из себя Джи-Ха, забирая полотенце чистой рукой.

А Зено привычно, по-мальчишески, улыбнулся, закинул руки за голову и направился туда, где сидел Хак.

Что удивило Джи-Ха, в глазах собрата не было и тени насмешки. Только абсолютное понимание с некоторой долей сожаления.