Гиацинт (джен)

Малвин не была сильной ведьмой, не плела кружева проклятий на ходу, не могла уничтожать врагов взмахом жезла, но у неё были другие достоинства. Она, не имея возможности быть боевиком, проводила ритуалы. Бесконечные, заунывные, утомляющие и жрущие магию вместе с кровью. Приносила жертвы, распевала катрены на древних языках, двигалась в такт ритмам, набатом звучащим в голове. Она была не так сильна магически, как крепка здоровьем, которое могло позволить ей выносить хоть десятерых детей. Малвин копила знания, копила силу, чтобы потом передать это своим потомкам. Но не вышло. Гнусные грязнокровки украли у неё возможность воплотить в жизнь то, о чём она мечтала.

Ведьма не хотела такой же семьи, в которой она выросла. Мать не любила троих старших детей, которые родились достаточно сильными, чтобы быть независимыми от неё. Двое младших родились слабее, более зависимыми от материнской заботы, её это устраивало, хоть и младший умер совсем маленьким. Малвин не радовалась, когда умерла мать, но вздохнула с облегчением. У сестры голова ещё не была забита пустыми предрассудками, её ещё можно было научить думать головой. У Кармин было всё плохо с чарами, зелья получались далёкими от идеала, но если с магией не вяжется, то руны в помощь.

В работе с рунами нужна только голова. Только знание значений каждого символа, умение расставить их в нужном порядке, чтобы получить желаемый результат. У Кармин получалось, она к третьему курсу научилась рассчитывать почти любой ритуал, имея на руках карты звёздного неба и лунный календарь. Значение каждого символа въелось в подкорку сознания, она могла считать любые цифры — нумерология была её второй страстью, не отделимой от рун. Если бы Малвин выжила, то они бы хорошо устроились в жизни. Нашли бы одного мужчину на двоих, получили бы идеально сбалансированную команду: боевик, маг-поддержка и стратег-аналитик. Не сбылось, но Кармин наверняка устроилась.

Ей нравилось учиться, искать что-то новое и натыкаться на поразительные вещи в темномагических фолиантах. Маги не любили теорию, но некоторые вещи всё-таки записывали, чтобы потомкам достались те крупицы мудрости и понимания магии. Малвин глотала всё, что находила, но как же расстраивала эта слабость! Редко какая женщина превосходит мужчину в магическом потенциале: вся сила уходит на то, чтобы в будущем родить здоровое потомство. Женщины поэтому-то и хороши зачастую в зельях и ритуалах.

Малвин пришлось становиться умной. Маги не любили разжёвывать в своих книгах как и почему к чему-то пришли. Пришлось самой понимать, доходить, искать дополнительно что и как. Пришлось учиться думать самой, иначе не понять, почему использовали тот или иной метод, то или иное заклинание в том или ином случае. Приходилось запоминать и составлять в голове таблицы совместимости ингредиентов, запоминать все особенности, которые удалось выяснить методом проб и ошибок. Запоминать последовательность проведения каждого нужного ритуала, каждый символ на руническом круге, каждую зубодробительную фразу на древнем, как мир, языке.

С её образом жизни, когда кочуешь от посёлка к селу в бегах от правосудия, горы книг и дневников просто физически невозможно утащить даже с чарами расширения пространства. Невольно, отрабатывая раз за разом всё это, запоминаешь на всю оставшуюся жизнь. Как воровала младенцев для жертвоприношения, чтобы попробовать ритуал. Как рисовала на себе кровью девственниц руны и символы, чтобы усилить своё здоровье. На шестом курсе ходила на грани помешательства и становления безумной фанатичкой похлеще некромантов с их тягой поднять любое кладбище, чтобы навести чуму, скосить поселение, а потом проводить сомнительные ритуалы. Попробовала гадость с человеческими жизнями, поняла, что это не её, и успокоилась.

Нынешнее время казалось чужим миром. Где любая человеческая жертва — и ты беспринципный маньяк-убийца. Любой ритуал — тёмная магия, любая манипуляция с кровью — тёмная магия, заклинание, сложнее патронуса, — тёмная магия. Люди не стремятся совершенствоваться, потому что законы загоняют в определённые рамки. Правительство помнит инквизицию, помнит, как магов косили, словно скот, поэтому держат мир в этом медленно кипящем котле, стараясь хоть как-то понизить градус волнений. Магический мир стремится к переменам, мир не может стоять на месте — необходим прогресс. Не только открытия в какой-то науке. Что-то новое, что-то необычное.

Война.

Война всегда скрашивала скуку. Безумные борцы шли на гибель, но никогда не скучали. У них был стимул развиваться. Хитрые политики, отсиживающиеся в стороне, а после прибирающие к рукам лавры и прибыль. У них есть от этого выгода. Обычные люди, страдающие от войн больше всех. Среди них чаще всего и были потери. Колоссальные, несоизмеримые. С каждой войной всё больше жертв, всё больше способов убивать. Инквизиция уничтожила многое, но столько же и принесла, как и любая война. Скрыв магический мир, она дала магам толчок к развитию, но постепенно этот толчок сошёл на нет, и маги начали деградировать. Нужен новый. Это закон мироздания.

Малвин смотрела на ситуацию Магической Британии, как человек, чья жизнь стала борьбой за то, чтобы оставаться собой. Нет, не выживать. Она бы могла принять личину любого человека и жить спокойно, отказавшись от магии, от своей сути. Но всё существо этому противилось.

Её друг — Зигмунт Бадж предпочёл скрыться на необитаемом острове и посвятить себя экспериментам. Малвин могла его понять, но затворнический образ жизни — это не её. У друга были комплексы по поводу внешности, вообще по многим причинам, поэтому его добровольное отречение не вызвало никакого удивления. Зиг в своём праве.

— Сестрёнка, ты готова? — Малвин вздрогнула и оторвалась от созерцания своего отражения. Она тут больше двух недель, успела на салатах и постоянных упражнениях сбросить около одиннадцати фунтов, поэтому одежду уже приходилось подгонять. Теперь дело шло медленнее, но всё-таки скоро она доберётся до прежней узкой талии.

Фабиан и Гидеон смогли выбраться только сейчас, потому что перед сентябрём не смогут. Они совсем недавно закончили аврорскую школу и теперь молодых стажёров гоняли по всем отделам Аврората. Близнецы жили на отдельной квартире и не беспокоили родителей своим замученным видом, хотя мама переживала за их здоровье и сон. В общем, вместо того, чтобы на очередных выходных нормально отоспаться, братья решили, что стоит провести время с сестрой. Малвин не возражала: они её забавляли, да и память услужливо подкидывала фрагменты из детства. Дети были дружными, несмотря на разницу в возрасте.

— Да, я собралась, — отозвалась Малвин, прикрывая дверь в свои комнаты. Братья переоделись из своих служебных ярко-бордовых аврорских мантий в более приличные вещи.

— Отец нашёл тебе репетитора по дуэлингу, — заявил Фабиан, когда они уже спускались на первый этаж в гостиную, где был камин. — Руфус Скримджер. Старше нас на четыре года, но уже один из лучших в Аврорате. Но от подработки он не отказался.

— Неплохо, — кивнула ведьма. — Мне нужны базовые навыки для защиты. Но вы заняты, поэтому пришлось прибегнуть к найму.

— Мы понимаем и очень страдаем, — хмыкнул Фэб. — Даже интересно посмотреть, что из тебя получится.

— Это для самообороны. Мало ли, что может произойти, так что надо уметь постоять за себя, — совершенно серьёзно сказала Малвин.

— Верно, — кивнул Гидеон. — Мы уже успели насмотреться на гадости в Аврорате. Что только с молодыми девушками не делают, на самом деле. Большинство, конечно, грязнокровки, но всё равно жестоко.

Фабиан, который первый вошёл в камин, поймал выпавшую от неожиданности Малвин и взмахом руки избавил её мантию от сажи. Ведьма опасливо покосилась на камин и мрачно осмотрела паб «Дырявый котёл». Она не была безгрешным и невинным агнцем, но пьющие даже днём неопрятные личности вызывали отвращение. Не все тут, конечно, этим занимались, кто-то вполне цивильно перекусывал повсеместным обедом англичанина, запивая традиционным чаем. Вот, какой-то весьма грузный и очень большой неотёсанный мужчина сидел на едва ли не скрипящим от тяжести стуле и выпивал уже третью кружку эля, судя по стоящим рядом бокалам.

— О, привет, Хагрид, — поздоровался Фабиан, тем не менее, не касаясь этого большого мужчины. — Как там Хогвартс?

— Здорова, парни, — отозвался так называемый Хагрид, дыхнув на них перегаром. — Профессора эт готовятся, вот. Молли, похорошела-то как! Артуру ещё постараться-то придётся, чтоб тебя не отбили.

— Благодарю, — кивнула чуть нахмурившаяся ведьма, разворачиваясь к заднему выходу.

Дырявый Котёл открылся как раз в её время и пользовался некоторой популярностью как заведение, в котором наверняка нет маглов, вот только каминами для перемещения пользовались редко. Летучий порох был дорогим и его изготавливали в малых объёмах для определённого круга лиц. Малвин даже не успела за свою жизнь ни разу опробовать такой способ перемещения, но вот теперь удалось. Ощущения двоякие, от неожиданности она сильно растерялась.

— Эм, ты прости, конечно, Молли, но у тебя с Уизли всё серьёзно? — помявшись, спросил Фабиан, пока старший брат открывал проход.

— Мы поговорили на эту тему с отцом и решили, что это далеко не самый лучший вариант. Он поставил несколько условий по поводу личности жениха, но настаивать на ком-то определённом не стал, — спокойно ответила ведьма. — И да, если «Молли» вам не нравится, то зовите, как удобно.

— Помнишь «Лэм»?

— Ещё «Фидеон» и «Габиан», — фыркнула Малвин.

— Сейчас это не актуально, — улыбнулся Гидеон.

«Лэм» было довольно забавным прозвищем. Учитывая, что фантазия у близнецов была своеобразная, то и прозвище младшей сестре они придумали эксцентричное. «Л» от «little», а «эм» — первая буква имени, так и получилось короткое и миленькое Лэм. Впрочем, чего ожидать от семилетних мальчишек?

— Фэб и Део, — вспомнила Малвин.

— Только не это, — закатил глаза Гидеон, которому не нравилось такое сокращение своего имени, а Фабиан расхохотался, закинув голову назад.

С ними ведьме было комфортно. Братья не задавали глупых вопросов, не стремились её поучать, разговаривали о чём-то маловажном, но было весело и познавательно. С их помощью удавалось легче вспоминать детство, поэтому ведьма старалась налегать именно на эту тему в разговорах. Фабиану много и не надо — его начинало заносить, за одним воспоминанием тянулось другое, а Гидеон добавлял в рассказ больше деталей и уточнений.

— Что, не хочешь брать комплект учебников? — спросил один из близнецов, когда в книжном взяли лишь пару пособий для подготовки к ПАУК.

— Уна нашла мне комплект отца, да и ваши ещё сохранились, — пожала плечами Малвин. — Не вижу смысла брать за те же деньги упрощённое издание. Отец уже проконсультировал меня по этому поводу.

— Некоторые темы там заменены на другие.

— В таком случае можно будет одолжить учебник у однокурсников, если найдутся разительные отличия. Не вижу смысла тратить лишний раз деньги.

Пруэтты были не так уж и богаты. Остатки состояния прадеда, который был Мастером Чар, да и только. Гвилим Пруэтт был легендой, лучшим на островах туманного Альбиона в своём деле, но сына упустил, и тот, ничего в жизни не добившись, проматывал отцовское наследство. Благо, недавно почившая бабушка Бригитта оказалась умной женщиной и ей удалось сохранить кое-что из своего приданого, поэтому Дориану удалось отучиться на ликвидатора проклятий в Гринготтсе. Так как обучение в гильдии очень дорогое, а денег было не так уж и много, пришлось отказаться от получения мастерства. В принципе, Дориан зарабатывал хорошо, этого хватало, чтобы жить без нужды, но на всякие пафосные приёмы не было средств. Мередит, которая не работала, занималась ведением домашнего хозяйства и не растрачивала попусту деньги. Например, чайному набору, который используется на каждом приёме пищи, уже около семидесяти лет, а серебряным столовым приборам с вензелями рода более трехсот. Да и не замечала Малвин каких-то деликатесов.

Близнецы пожали плечами и больше на эту тему не разговаривали. Потом была лавка с ингредиентами для зелий, где Малвин разговорилась с продавцом, а Фабиан держался за нос от витающих вокруг запахов. Гидеон тоже морщился и с непонятным интересом смотрел на лотки с глазами тритонов. Через полтора часа, когда Малвин с огромной скидкой выдали комплект ингредиентов для школы, Фабиан вытащил её из лавки чуть ли не силком. Но ведьма была довольна, поэтому что-то напевала под нос и игнорировала все возмущения старшего брата по поводу её садистских наклонностей.

— Только не это, — синхронно простонали близнецы, когда она остановилась у магазина с, как уверяла вывеска, мантиями на все случаи жизни.

— Пройдитесь пока, — сжалилась над их кислыми лицами ведьма. — Встретимся через час в кафе.

— Отлично! — мгновенно улыбнулся Фабиан, и они фактически исчезли.

Малвин не имела тяги к огромному количеству одежды, но хотела узнать, как сейчас одеваются люди. В её время мантию носили на голое тело, но никто в доме такое не практиковал. Да и в Хогвартсе на первом курсе она себе чуть не застудила всё, потому что замок — это замок, и он не отапливался никак, разве что в гостиных, спальнях и классах были руны. В таких условиях все сразу начинали понимать, что такое рунология и зачем она нужна. На втором курсе идиотов больше не было и никто себе ничего не отмораживал.

— Добрый день, — поздоровалась ведьма.

Работающие тут дамы и девушки были заняты. Кто-то махал палочкой, от чего куски ткани сшивались прямо в воздухе, кто-то занимался выкройками и расчётами, одна ведьма вышивала руками руны на чьём-то явно эксклюзивном заказе. Руны нельзя создать магией, с одежды они стирались от носки и стирки, поэтому их вышивали руками. Предельно аккуратно, потому что один неверный стежок — и всю мантию, или что у неё там, нужно выкидывать. Иногда пришивали просто кусок ткани с вышитой формулой, но эффект был слабее.

— Здравствуйте, мисс, чем могу быть полезна? — отозвалась подошедшая женщина. — Моё имя Черилин Бербидж.

— Малвина Пруэтт. Мне нужно сориентироваться в новинках, — нервно улыбнулась Малвин. — Ну и форма в Хогвартс.

— Позвольте снять мерки, мисс Пруэтт.

Малвин постояла на скамеечке, позволяя ленте измерять её во всех необходимых местах, пока Черилин искала среди царящего хаоса нужные ткани. Потом ей вручили журналы, которые Малвин листала со священным ужасом. Столько слоёв одежды, сколько носила она, считалось нормой, можно было и больше. Разнообразные виды нижнего белья, платья, блузки, юбки, чулки, носки, корсеты, свитера, костюмы. Мантии — обычные, школьные, зимние, демисезонные, парадные. Пришлось взять то, что принято носить здесь — обычные блузки-юбки, да мантии, хоть Малвин и не привыкла к такому. Но выбора-то особо и не было, хотя в мужских каталогах она заприметила брюки, которые, кажется, были практичнее юбок. Но с этим стоило бы разобраться позже.

Набрав себе удобной одежды и обуви, Малвин вышла достаточно довольная собой. Что уж теперь, раз традиция носить мантии на голое тело ушла? Так, вроде, даже удобнее, хотя с непривычки забываешь что-то на себя надеть. Теперь надо было в зверинец — за фамильяром. Малвине не покупали никакой живности, потому что она была довольно безответственной. Впрочем, Фабиану тоже. Только Гидеон мог похвастаться величественным филином, которого ему купили после третьего курса. Малвин нужен был книззл или ворон, хотя с книззлом будет удобнее. Ворон — умное животное, но на мало что годное в нынешних реалиях. Максимум — носить письма, но вообще-то это не почтовые птицы. Раньше можно было вселяться в своего ворона, следить за кем-то в своеобразной личине. В таком случае не действуют чары против анимагов, так что это было весьма удобно. С книззлом можно тоже так сделать, но у Малвин были другие планы.

— Точно всё? — опасливо поинтересовался Фабиан, когда ведьма нашла их в книжном. — Как-то быстро.

— Мне показали одежду на манекене, вот и всё, — пожала плечами Малвин. — Мне нужен книззл.

— Уверена? За ним надо ухаживать, а у тебя ПАУК в этом году, — нахмурился Гидеон, когда они уже покидали «Флориш и Блоттс». И зачем они сюда пришли во второй раз?

— Да, я уверена, что мне нужна достойная компания, — улыбнулась ведьма. — Не так уж и сложно кормить животное, а туалет чистят эльфы.

В «Волшебном зверинце» было очень много животных. Почтовые птицы, земноводные, рептилии, кошки, крысы, хорьки, насекомые. Малвин с интересом рассматривала какую-то явно ядовитую змейку в террариуме, Фабиан кривлялся перед совой, а Гидеон рассматривал представленных котов, выискивая по каким-то признакам чистопородного. Когда перед ведьмой поставили на прилавок двух котят, один из которых был бежевым с рыжими полосами, а другой чёрный с синими глазами, то выбор был очевидным.

— Его, — ткнула пальцем в чернявого Малвин.

Гидеон начал набирать уйму вещей для этого кота, начиная с миски и корма, заканчивая лотком с какими-то чарами против запаха. Фабиан начал ныть, что хочет полярного совёнка, с которым недавно активно общался. Малыш таращил янтарные глаза и открывал клюв, видимо, желая что-то сказать, но Гидеон был непреклонен.

— У нас есть Нейл, Фэб, нечего квартиру превращать в совятню.

— Ну-у, пожалуйста! — взмолился Фабиан, несчастно смотря на полярного совёнка. — Он же милый, ну!

— Несомненно, но потом мне его кормить и за ним убирать, а тебе раз в неделю он будет «ми-илым»!

Близнецы переругивались, выходя из зверинца, а Малвин тяжело вздохнула. Как дети малые!

— Давайте домой, мальчики. Фабиан, признай, тебе он надоест через некоторое время, а Гидеон слишком ответственный, чтобы бросить его на произвол судьбы. Пусть ему попадётся такой хозяин, которому он будет нужен по прямому назначению.

Брат надулся и молчал всю дорогу до Дырявого Котла, бросая на Малвин и Гидеона обиженные взгляды. Иногда казалось, что ему вовсе не двадцать два, а тринадцать лет, хотя ведьма видела его всего дважды. Такой вот парадокс: Фабиан был глупее старшего брата, но с детства сильнее магически, поэтому отец копил на его обучение в гильдии. Гидеон был умнее, являлся «мозгом» их тандема, но заклинания разучивал гораздо дольше. Поэтому Фэб сдал экзамены на «удовлетворительно», блестяще выполнив практику и завалив всю теорию, при этом готовился он к выпускным меньше месяца. Део, повёрнутый на учёбе, готовился с пятого курса и был готов убить брата за такой позор на его голову.

Малвин, у которой просто не было возможности отлынивать, превосходила предыдущую хозяйку тела в знаниях древних, как мир. Конечно, сейчас у магов гораздо больше полезных заклинаний, да и к тому же сравнительно простых, но то, что когда-то изучала она, нельзя отыскать в библиотеках древних родов. То, что можно было практиковать в то время, теперь карается пожизненным сроком в местной тюрьме.

Пруэтты, которые считаются светлыми магами, зачали магических близнецов и провели ритуал пробуждения памяти прошлой жизни. Раньше, чтобы родить магических близнецов, приносили в жертву одного новорождённого ребёнка. Очень серьёзный ритуал, который разделял одно магическое ядро на двоих. Необходимый, чтобы один из близнецов не умер. А зачастую именно так и происходило, потому что одному ребёнку доставалась вся магия, а другой оставался сквибом. Предполагалось, что один высасывает магию из другого, более слабого здоровьем. С жертвой же получалось, что магия разделялась на двоих, поэтому и разделение было такое, что один из детей сильнее, другой умнее. Или по какому-то другому критерию. Но вместе их магия была целостной.

Интересно, они знают, что у них должна быть одна жена?