Мечтая о солнечном свете (джен)

Каждое расставание дает предвкушение смерти, каждое воссоединение — намек на воскресение. ~ Arthur Schopenhauer

.

.

Было достаточно легко организовать нам пропуск из деревни из Разведывательного отдела. Аоба даже помог мне с этим, хотя было ясно, что он просто умирает от любопытства.

"Просто чтобы забрать кое-что", — возразил я на его вопросы о том, что именно мы делаем. Это не обязательно должно было быть секретом, но и не совсем то, о чем я хотел распространяться. Не столько из-за того, что мы поедем, сколько из-за того, что это будет означать для Саске.

Это означало бы отказ от его тактики — призыва — а также от того факта, что в укрытиях Учиха все еще были ценные вещи и относительно мало способов их защиты. Я не хотел начинать какую-то охоту за сокровищами, если это выплывет наружу.

"Расплывчато", — пожаловался Аоба, поправляя очки. "Хотя расплывчатость — это хорошо. Нам здесь нравится расплывчатость ".

В конце концов, мои документы выглядели очень ... сомнительно. Чрезмерно не хватает деталей. Клиент? Известный. Местоположение? Устные указания. Цель? Согласно устной договоренности.

"Это пройдет?" — С сомнением спросил я. "Кто-нибудь действительно подпишет это?"

"Возможно, вам придется объяснить детали лично", — объяснил Аоба. "Для кого второй пропуск?"

"Какаши-сенсей", — сказал я рассеянно.

Он открыл рот. Он закрыл рот. Попробовал еще раз. "Знает ли он об этом?"

Я моргнула, глядя на него. "Ну, да. Он вызвался прийти."

Аоба выглядел так, будто Какаши и "доброволец" не должны были быть в одном предложении. "Верно", — сказал он. "Ты знаешь. "Простая" миссия по захвату обычно не требует элитного джоунина. Верно?"

Я сохранял невозмутимое выражение лица. "Мне может понадобиться его шаринган", — сказал я. Это было правдой. Просто прикончить Аобу было слишком весело.

Аоба выглядел еще более огорченным. "Ты уверен, что это считается "простой миссией по подбору"?" Он умолял. "Действительно уверен? Потому что люди будут смотреть на это с подозрением. Если только вы не хотите, чтобы у них возникли подозрения по этому поводу, потому что это просто, и позже это будет маскировать что-то не-простое?"

Это было слишком многослойно. Под нижним дном. Но, вероятно, это тоже была неплохая идея. Я понятия не имел, для чего мне понадобится это прикрытие, но если бы я рассматривал ниндзя S-ранга в будущем, я мог бы легко увидеть ситуации, когда элитное прикрытие пригодилось бы.

"Я просто давно не выполнял задания с моим сенсеем", — заявил я. "Неужели это так неправильно?"

Он не выглядел так, будто купился на это, но проворчал: "В любом случае, это достойное оправдание. Я полагаю, хокаге знает обо всем этом?"

Я сделал паузу. "Еще нет? Как ты думаешь, она должна быть той, кто подпишет это?" Вероятно, это было не так уж важно, но объяснить ей это было бы легче, чем кому-либо другому. И я мог бы сказать, что это было потому, что она хотела быть в курсе дел Саске. Я кивнул. "Да, хорошо. Я сделаю это".

Я не смог сделать это немедленно, но в конце концов Цунаде подписала его, лишь слегка поворчав на людей, которые зашли слишком далеко в вопросе секретности, и нацарапав несколько цифровых кодов, которые я не мог интерпретировать.

Я отнес его в комнату миссии, чтобы оформить пропуска и оформить задание — вместе с моим кофейником для подкупа — и пытался загнать в угол одного из дежурных ниндзя, чтобы тот помог мне.

"Ах, прошу прощения?"

Кто-то похлопал меня по плечу.

Дело в том, что я чувствовал. И все говорило мне о том, что там никого не было.

Я уронила кофейник и развернулась, крутанувшись на каблуках. Моя рука поднялась, чтобы схватить запястье на моем плече.

Он быстро отдернул ее назад, прежде чем мои пальцы успели коснуться кожи.

И это... был не Какаши-сенсей.

Голос не был голосом Какаши-сенсея. Но все же, почему-то я ожидал…

Последовала пауза. Мы настороженно уставились друг на друга.

Я потянулась назад и схватила кофейник, прежде чем он упал на пол.

"Могу я вам чем-нибудь помочь?" — Спросила я, рассматривая его. Темные растрепанные волосы. Защита лба и защита лица в стиле хаппури, которые популяризировал Второй Хокаге. И чакра, которая была — если я сосредоточился изо всех сил — кипела очень низко и скрыто.

Не один человек настороженно наблюдал за ним — вздрогнул, когда вздрогнула я. Это означало, что никто не видел, как он подошел ко мне сзади. Он подкрался ко мне в комнате, полной ниндзя, и никто не видел.

И это было не вежливо делать в среде ниндзя. Это было все равно что ходить с оружием наготове. Мы все знали, что оружие было там, но был дополнительный уровень "угрозы", когда оно было обнажено.

Он выглядел невероятно смущенным. "Мне очень жаль", — сказал он. "Просто Какаши-семпай хотел, чтобы я отдал это тебе?" Конец предложения превратился в вопрос, как будто он сам был не совсем уверен в этом.

Он протянул руку, в середине которой лежала черная ручка. Та же ручка, что и отметины, которые все еще украшали мое лицо.

Обрати внимание, что это значило. Предполагается, что вы должны быть осведомлены об угрозах. Не просто осознает меня.

Я на секунду закрыла глаза, затем заставила себя улыбнуться ему. "Благодарю вас. Извини, что втянул тебя в это."

Я взял ручку и сунул ее в карман жилета с чувством, что она, вероятно, скоро снова окажется в руках сэнсэя. Очевидно, что этому обучению предстояло пройти гораздо дальше.

Он потер затылок. "Ну что ж, сэмпай есть сэмпай", — сказал он с оттенком смирения в голосе. Больше, чем прикосновение.

Я начал подозревать, что знаю, кто это был. Вроде того.

Ну, по крайней мере, он не нанял Гай-сенсея для этого. Мне нравился этот человек, но это могло быть невероятно ужасающим. Это привело бы к сердечным приступам, и они, вероятно, были бы моими.

Ямато — или, это было кодовое имя, не так ли? Как его звали? — неопределенно пожал плечами и начал бочком отходить.

"Кофе?" — Внезапно предложила я, неловко протягивая горшочек для взяток с застенчивой улыбкой. "За твои хлопоты".

Для этого не было никакой особой причины, кроме моего собственного любопытства. Я был почти уверен, что ответом на большинство очевидных вопросов типа "откуда вы знаете Какаши-сенсея" было "Анбу", но все же. Наши пути неизбежно должны были снова пересечься в будущем — с таким же успехом я мог бы начать прямо сейчас.

"А", — сказал он неловко, но прекратил попытки уйти. "Хорошо?"

У него не было чашки, в отличие практически от всех служащих, но я был готов. Я повернула запястье, сосредотачиваясь и вытаскивая стопку бумажных стаканчиков, которые я спрятала в hammerspace. Это тоже было не особенно вежливо в среде ниндзя, но если вы не почувствовали, как активируется запечатывание, это выглядело просто как ловкость рук.

И это была практика. Практика, практика, практика.

Я взяла одну, отнес стопку чашек обратно в хаммерспейс и наполнил ее для него. "Вот так, э-э-э..." Я замолчал.

"Тензо", — подсказал он.

Забей один гол в мою пользу.

"Тензо", — повторила я с яркой улыбкой. "Просто дай мне секунду, чтобы кто-нибудь подписал это, и я сейчас подойду к тебе".

Я обратила эту улыбку к ниндзя позади меня. Поразительно, но на этот раз кто-то действительно попытался взять мою миссию на себя. Я наполнил их чашку в знак благодарности, но на самом деле, очевидно, что способ добиться цели состоял в том, чтобы устроить грандиозную сцену. Это было понятно.

"Так как же Какаши-сенсей втянул тебя в это?" — Спросил я.

.

.

Мы договорились выехать в девять, поэтому я подошел к воротам с блокнотом и сел, продолжая разговор с Изумо.

В десять минут одиннадцатого прибыл Какаши-сенсей. Он не пытался улизнуть, потому что я был абсолютно внимателен и ожидал его, просто небрежно подошел.

"Доброе утро", — поздоровалась я, убирая книгу. Я встал и отряхнулся.

Он вздохнул. "Ты извлекаешь из этого все удовольствие, ты же знаешь". Это было почти надуто.

"Хорошо", — сказал я. Это не помешало ему опоздать, но опоздание Какаши теперь стало просто фактом жизни. Но не было ничего срочного, наша миссия не была критичной по времени, и это был хороший день. Были вещи и похуже, с которыми приходилось бороться.

Мы ехали не быстро, но казалось, что для того, чтобы наверстать упущенное, Какаши-сенсей стремился заставить меня попрактиковаться в технике скрытности и уклонения.

"Твоей маскировке запаха нужно больше..." Он сделал неопределенное движение рукой. "Еще", — решил он.

"Да, сэнсэй", — сказал я вместо того, чтобы возразить, что я пытаюсь. Маскировка запаха была сложной задачей, потому что запах — это в основном совокупность микроскопических частиц, которые выпадают из человеческого тела при движении, и удачи в попытках остановить это. Очевидно, что такова была цель, но это было нелегко. Существовали техники более высокого уровня, которые могли стереть запаховый след после того, как он был проложен, но это было ... на несколько величин сложнее.

"На самом деле это не сработает, если вы не будете поддерживать его активным", — отметил он.

А это означало, что это была еще одна вещь, на которой я должен был сосредоточиться. Постоянно. Многозадачность, ура.

Так что это было почти облегчением, когда нам удалось прибыть на заставу Учиха. Указания Саске были довольно расплывчатыми, потому что он, вероятно, никогда не был здесь сам и действовал по тем записям, которые оставались у него в руках.

Тем не менее, по сути, это был большой бетонный форт. Трудно полностью пропустить. Он был немного более обветшалым, чем на самом деле должны были вызвать пять лет заброшенности, но я понятия не имел, как часто его обслуживали после миграции в Коноху. Может быть, он медленно разваливался на куски в течение пятидесяти лет.

Это было... в каком-то смысле жутко. Это было похоже на город-призрак, полный осознания того, что когда-то здесь был дом, полный людей, а теперь его нет. Теперь этих людей не было. Он был полнее, чем я ожидал, комнаты и складские помещения были забиты до отказа, как будто они ожидали вернуться в любой момент.

Это тоже были не все старые вещи. И это, может быть, сделало его еще печальнее? Пополняли ли они запасы на аванпостах перед резней? Был ли это план на случай непредвиденных обстоятельств — отступить сюда, к другим аванпостам, если ситуация в Конохе не улучшится?

Было ли это чем-то таким, что вызвало появление предупреждающих знаков? Это в первую очередь насторожило Данзо?

От этого только... стало еще печальнее.

Я держал свое чувство чакры настроенным на максимум, как для поиска ловушек, так и потому, что было два оставшихся учиха, с которыми я действительно не хотел столкнуться здесь.

Шансы были невелики. Но. Я действительно этого не хотел.

Мы начали прочесывать это место, тщательно высматривая ловушки и пытаясь найти свиток призыва, который хотел Саске.

"Как ты думаешь, нам следует вернуть что-нибудь из этого обратно?" — Неуверенно спросила я. Были общие предметы снабжения, которые не имели бы значения — одежда, оружие и пища длительного хранения, — но здесь все еще была информация, достойная библиотеки, и часть из нее должна была быть важной. Мне казалось неправильным оставлять это позади, забытым.

"Вы могли бы", — сказал Какаши-сенсей, не указывая ни в ту, ни в другую сторону, какой вариант он предпочитает. Он порылся в стопке свитков, проверяя, был ли какой-нибудь из них тем, что мы искали.

Я обдумал это. "Я думаю, что так и сделаю", — сказал я. Возможно, Саске хотел этого. В конце концов. И если бы это было в свитке для хранения, это было бы безопаснее, чем оставлять его здесь.

Я вернулся к поискам. В конце концов, Какаши-сенсей нашел потайную дверь со своим шаринганом, и именно там мы нашли то, что искали.

"Важные вещи, да?" — Рассеянно спросила я, разворачивая свиток, чтобы проверить, что это то, что мы хотели.

"Похоже на то", — согласился Какаши-сенсей, пошарив вокруг. Здесь было больше вещей — вещей, которые Учиха посчитал стоящими дополнительной безопасности. Мы потратили некоторое время на то, чтобы запечатать большую часть этого для Саске, оставив только вещи с печатями на них.

Вы не ставили печати внутри свитков хранения. Просто... получилось не очень хорошо. Они дестабилизировались. Что-то о том, что они отрезаны от чакры и природной энергии, которые заставляли их функционировать.

Мы навели порядок — или это сделал я — и установили столько ловушек, сколько смогли, чтобы защитить это место. Было бы дурным тоном оставлять его без охраны.

Затем мы направились обратно в Коноху.

.

.

"Итак, как все прошло?" — Спросил Котецу, забирая мои пропуска и жестом приглашая нас обратно в деревню. Какаши-сенсей принял его обратно, поднял руку в лаконичном прощальном жесте и ушел.

Я пожал плечами. "Прекрасно".

"И это все? Нормально?" — Спросил Котецу, обменявшись удивленным взглядом с другим дежурным чунином. "Я уверен, что это было гораздо интереснее, чем это".

Я одарила его ошеломленным взглядом. "Это была всего лишь простая миссия по подбору. Что в этом может быть интересного?"

Он рассмеялся. "Хорошо, пусть будет так. В конце концов, ты же знаешь, я услышу об этом ".

"Я не понимаю, о чем ты говоришь". Я покачал головой. "Ничего не случилось". Это было не так удивительно, не так ли? Иногда миссии могут проходить правильно.

Я отмахнулся от них и направился к квартире Саске, чтобы отдать ему свиток и фактически "завершить" миссию. Технически, пока это не было сделано, я все еще был на дежурстве. Не то чтобы там действительно были часы. Потому что нам не платили. Но таков был принцип дела.

Я постучал в дверь. Чакра Саске зашевелилась, зависла и ... осталась там, где была.

Я постучал еще раз.

"Что?" — Раздраженно рявкнул Саске, распахивая дверь так быстро, что моя рука все еще была в воздухе на середине стука.

Я сделал паузу.

Он выглядел взъерошенным и уставшим, и был одет в простой комплект синего цвета Конохи, который мог использоваться как пижама. Может быть, он игнорировал меня, потому что спал. Мне было немного не по себе из-за этого.

Но это чувство было подавлено внезапной волной беспокойства, которое превратилось во вспышку беспомощного гнева.

Мой кулак сжался, костяшки пальцев побелели. Затем я опустил его и сильно ударил его в бицепс. Прямо над чертовой печатью, которую я там чувствовал.

Саске взвыл от боли.

"Я не могу поверить тебе," прошипела я, заходя в квартиру. Он отступил назад и позволил мне, широко раскрыв глаза и недоумевая. Его рука поднялась, чтобы навести курсор на то место, куда я попала.

"Шикако, что..."

Я пинком захлопнул за собой дверь. Она хлопнула с ощущением сердитой окончательности. "Анбу?" — Прошипела я низким голосом. Я знал, что лучше не кричать. Особенно об этом. "Ты присоединился к Анбу?"

Его замешательство сменилось раздражением. Как будто это все объясняло, как будто он понимал, но находил это неуместным. "Ты не должна знать об этом", — нерешительно запротестовал он. "Как ты вообще узнал?"

Моя челюсть была сжата так сильно, что я слышала, как скрипят мои зубы. "Ты думаешь, я не могу сказать, когда кто-то наложил на тебя печать?"

И, конечно же, татуировкой Анбу была печать. Что еще это могло бы быть, если бы вы приложили все усилия, чтобы пометить этим свой тайный корпус?

(Однако что они сделали? Потому что, если бы это было что-то, что могло бы навредить ему, в любом случае, я собирался...)

"Это… вероятно, сделал бы это, — признал Саске немного застенчиво. Он потер печать, как будто ей было больно. Хорошо. Я надеялся, что ударил достаточно сильно. "Но послушай, все не так уж плохо. Я знаю, какие ходят слухи об этом, но это всего лишь слухи. На самом деле это не что-то большее, чем мы делали раньше, — только секрет ".

"Мне наплевать, что ты делаешь", — сказала я, потому что он упустил суть. "Наруто сказал тебе..."

Наруто, должно быть, сказал ему.

Он должен был знать, насколько это опасно.

"О Сае?" — Спросил Саске, собирая кусочки воедино, как и должен был делать с самого начала. "А печать?" — спросил я. Но потом он закатил глаза. "Никто не подходил ко мне и не пытался что-то засунуть мне в рот".

Мне хотелось встряхнуть его так сильно, чтобы у него в черепе застучали мозги. Он намеренно вел себя по-идиотски. "Это не так просто!"

"Я знаю!" — сказал он в ответ, повысив голос, и теперь я была не единственной, кто был раздражен. "Но это должен быть Анбу! Это не похоже на то, что я могу покинуть деревню как я."

И в этом была суть всего, не так ли?

Вот почему Саске взял его. Потому что это был единственный реальный путь, оставшийся ему.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Гнев покинул меня. "Это небезопасно", — сказал я. "Они могут быть кем угодно, но они определенно замешаны в Анбу. И ты знаешь, что ты — мишень ".

Я знала, что это его не остановит. Ты бы сделал тот же выбор, что и я, сказала я ему. "Безопасно" никогда не было убедительным аргументом.

"Все не так плохо", — сказал Саске, настороженно наблюдая за мной, но враждебность покидала и его. "Хокаге — единственный, кто знает, кто я такой. Я получаю свои приказы прямо от нее. И она заметит, если я пропаду или, знаете ли, не смогу рассказать о том, где я был ".

Такие секреты было трудно хранить. Но если бы где-то это сработало, то это был бы Анбу.

"Просто... будь осторожен", — сказал я. Это было все, что я мог сказать.

Он закатил глаза. "Да, да. В любом случае, ты получил свиток?"

Я передал его, а также все дополнительные вещи, которые я упаковал для него, и объяснил ему почему. "Я подумал, что ты захочешь этого", — сказал я.

Казалось, он действительно не знал, что с этим делать, но также не сказал, что мне не следовало этого делать. Итак. Успех, как я догадался.

"Спасибо", — сказал он. "Ты не... попал в беду?"

Я покачал головой. "Даже не бандиты", — заверил я его. "Самое захватывающее, что произошло, — это Какаши-сенсей, считывающий граффити, закодированные шаринганом, со стен. Хотя я почти уверен, что он пропустил все грязные."

Это была слабая попытка разрядить атмосферу. Но Саске наградил это ухмылкой и мягким смешком веселья, так что это было что-то.

Я вышла из его квартиры и с грустью подумала, что мне действительно не следовало так удивляться, как я была. Все улики были там. Таинственная тренировка. Не быть рядом. Это не обязательно означало Анбу, но, оглядываясь назад, признаки были.

Какаши-сенсей знает. Я был абсолютно уверен в этом. Он был тем, кто приводил мне туманные оправдания Саске, и он совсем не волновался. Я надеялся, что это означало, что все в порядке.

.

.

Я щелкнул фигурой сеги вниз, завершая свое построение, но лишь откладывая свое неизбежное поражение еще на три или четыре хода.

Папа обвел взглядом доску. Передвинул фигуру.

Ага. Неизбежный. Но я продолжал идти, потому что иногда тебе просто приходилось встречать неизбежное.

"Тебя что-то беспокоит?" — спросил он бесцеремонно и небрежно.

Я промычала, не совсем соглашаясь. "Я хотел бы попросить разрешения подписать один из наших свитков призыва", — сказал я.

Вероятно, мне следовало обратиться с более официальной просьбой, но я бы сделал это, если бы он мне сказал. Хотя я был почти уверен, что все будет хорошо. Призыв был не тем, на чем так сильно фокусировался наш клан. И я был Особым Джоунином, что было намного выше требований чунина для подачи запроса.

"Который из них?" — Спросил папа праздным голосом.

"Олень", — ответил я. У нас была пара контрактов, но меньшие по размеру, наоборот, пользовались гораздо большим спросом. Там были черные дрозды и летучие мыши, которые оба были полезны в качестве маленьких летающих гонцов, а не призывников на битву.

И хотя все это было прекрасно, это было не то, что мне было нужно.

Более заманчивой была идея рискнуть обратным вызовом самого себя, чтобы найти подходящий мне тип животного.Именно идея знать, что это будет, была приманкой — например, узнать свою анимагическую форму или патронуса — больше, чем потенциал самого животного. Я не знал, что это будет и насколько это полезно. Или как они были бы счастливы, если бы по их землям бродил человек.

И в этом заключался риск.

"Нынешний призыватель — Сембей-обаасан", — сказал он. "Тебе придется получить ее разрешение на это. Но я не вижу причин говорить "нет".

Я кивнул в знак благодарности. Я уже знал это, но это было разрешение.

На следующее утро — правда, не слишком рано — я отправился к дому, где она жила. Сембей-баасан был, грубо говоря, действительно стар. Старше Конохи, старый. Большую часть своих дней она проводила в кресле-качалке на террасе перед своим домом, наблюдая за окружающим миром. Она все еще жила на территории клана, потому что в Конохе на самом деле не было домов отдыха , и остальные из нас часто ходили вокруг, чтобы помочь ей с делами. Или для молодого поколения, потому что она была там и слушала и, как правило, раздавала сладости.

"Самое время", — сказала она с сухим смешком, когда я собрался рассказать ей, почему я был там. "Я подумал, не превращусь ли я в пыль, прежде чем этот мальчик пошлет кого-нибудь подписать это".

Она взяла свою трость и неуклюже поднялась на ноги.

В ней все еще были признаки того, что она ниндзя, даже сейчас. Даже при том, что она нетвердо стояла на ногах, даже при том, что она двигалась со скоростью черепахи, не было слышно ни звука шагов, ни скрипа половиц.

Я последовал за ней в дом, стараясь не нависать слишком близко.

В гостиной стоял книжный шкаф. Она подошла к нему и вытащила свиток из богато украшенного держателя — такого, который чаще всего использовался для демонстрации мечей.

"Олени хранят свой свиток призывателей при себе, чтобы не каждый мог его подписать", — объяснила она. "Но когда я стал слишком стар, чтобы самому обращаться к ним, мы сделали это. Это одноразовый призыв. Если вы им понравитесь, они позволят вам подписать его. Если они этого не сделают..." Она пожала плечами.

Если они этого не сделают, то и вы этого не сделаете.

Мы вернулись на улицу, потому что вызвать оленя в дом было просто плохим планом со всех сторон.

Сембей-баасан снова устроилась в своем кресле-качалке, в то время как я отошла от дома на открытое пространство. Я открыла свиток, с интересом читая символы призыва — они были такими разными! — перед тем, как укусить мой большой палец острым, как чакра, резцом и размазать кровь по его центру.

"Вызывающее дзюцу!" — Крикнул я, вгоняя в него чакру и прижимая его к земле.

Я почувствовал, как активировалось дзюцу — зов, который прошел через весь мир, не наружу, не вверх и не прочь, а сквозь, достигая какого-то другого места. А затем оно удвоилось, чакра устремилась ко мне, как поезд по рельсам.

Я постарался не вздрогнуть в ответ.

Дым чакры взорвался под моими руками, на мгновение скрыв печать момента, и из нее появился олень, поднимаясь все выше и выше, чтобы показать огромного возвышающегося зверя, самого большого, которого я когда-либо видел. Я даже не была такой высокой, как его ноги.

Он вскинул голову, его шипастые рога с металлическими наконечниками тянули за собой белый дым чакры извилистыми тропами. Он был одет во что-то, похожее на самурайские доспехи, с пластинами на шее и спине и скрученной маской они на голове.

"Кто зовет?!" Он взревел. Воздух задрожал.

Наверху, на палубе, Сембей-баасан захихикал. "Посмотри на себя, весь разодетый для войны. Ты старый хвастун, — сказала она.

Его голова повернулась, чтобы посмотреть на нее. "Сембей", — сказал он, хотя и гораздо менее громко. "Ты выглядишь старым и хрупким, как мумифицированный труп".

Сембей-баасан постукивала тростью по палубе, выглядя более оживленной, чем я когда-либо видел ее. "Подойди сюда и скажи это, я смею тебя", — бросила она вызов.

Он шагнул ближе, одним шагом приблизившись к ней. Я колебался в нерешительности — драка не удалась бы. Но он только опустил свою гигантскую голову, пока она не уперлась ей в грудь. Она обхватила его руками, работая пальцами под маской, чтобы поцарапать ногтями.

"Я не думал увидеть тебя снова", — пророкотал он. "Это радостная встреча".

Она снова хихикнула. "Детям потребовалось некоторое время, чтобы привести себя в порядок", — призналась она. "Но чего ты ожидаешь от Нары? А теперь перестань вести себя так, будто я восстал из мертвых, и иди и поприветствуй своего призывателя."

Она оттолкнула его. Я сомневалась, что силы ее рук было достаточно, чтобы сдвинуть его с места, на самом деле, но он воспользовался моментом, подняв голову и повернувшись ко мне.

Я сглотнул. "Эм. Привет".

Я сознательно не поклонился, хотя и хотел этого. Это было неподходящее время для межкультурного недопонимания — олени так опускали головы только тогда, когда собирались броситься в атаку. Я не ожидал, что переживу контакт лицом к лицу с этим человеком.

"Приветствую", — сказал он. "Я Хейдзомару, из Пятнистого племени Оленей. Ты хочешь быть нашим призывателем, дочь леса?"

Я кивнул. "Я знаю", — сказал я. "Я бы очень хотел работать с вами".

Он рассматривал меня. "Ты из племени Сембея. У меня нет возражений против этого". Он снова вскинул голову и топнул передней ногой по земле так сильно, что я почувствовал, как она задрожала. Но я также почувствовал зов, призыв, и не был удивлен, когда из земли поднялся свиток, когда он снова поднял копыто.

Он подтолкнул ее носом, так что она упала и развернулась. Я мог видеть имена прошлых призывателей, мог видеть, что Сембей сделал это молодой и твердой рукой. Там было пустое место для моего.

Я сделал паузу. "Um. Каковы ваши условия?"

"Ваша чакра от призыва — это все, что нам нужно", — сказал он с достоинством. "Это позволяет нам поддерживать и укреплять наши земли в царстве призыва".

Это была тема, о которой я хотел узнать гораздо больше. Поскольку мы так много получили от призыва, само собой разумелось, что все, что они получили от нас, стоило не меньше. Контракт не мог быть таким неравноправным.

Но сейчас было не время.

Сембей снова захихикал. "Не позволяй ему одурачить тебя", — крикнула она. "У него слабость к соленым облизываниям. Ты пройдешь через сотни ".

Хейджомару хмыкнул и топнул ногой назад. Это было естественное движение раздражения. "Заткни свой язык, человек", — заорал он на нее. Затем он снова повернулся ко мне. "Такие вещи были бы оценены, но они не обязательны. Хотя я бы… просим вас вызывать нас к Сембею как можно чаще, пока это остается возможным ".

"Конечно", — сказал я, тронутый этим. Связь между ними была очевидна даже — или, может быть, особенно — в том, как они решили это представить. "Я сделаю все, что в моих силах".

Я написал свое имя кровью и прижал отпечаток своей руки к свитку.

"Добро пожаловать, призыватель", — сказал Хейджомару и наклонил свою гигантскую голову, чтобы слегка прижаться к моей.